– Нет, мама умерла, а вот он – остался…
– Он, это в смысле тот самый… Как его? К-к-к… Коржиков?
– Коржов.
– Да, точно, Коржов.
– Угу
– Так как же он снова-то возле тебя оказался?
– Он когда освободился, пять лет назад, приехал обратно и стал жить в общежитии заводском. С мамой виделся на заводе, ну и вымолил себе прощение. Она его опять в квартиру привела и даже прописку сделала. А два года назад она умерла. Так я и живу опять с ним. Раньше ещё нормально было, а последнее время он совсем обнаглел, руками хватает, пристаёт. Вчера чуть не изнасиловал. Вот…
– Тогда, бери бумагу, ручку и пиши
– А как?
– Старшему следователю ОВД города Н-ска, от Светланы ХХХ, заявление. И дальше описывай как всё было. В школе писала сочинения?
– Да
– Вот, только тут не сочиняй, а правду и поподробней. Садись и пиши, а я пойду схожу по делам. Скоро приду. Если кто-то будет спрашивать, – скажешь, – у главного. Поняла?
– Да.
Света села за стол и стала описывать все события прошлой ночи в своей квартире. Она провела за этим занятием около получаса и когда уже заканчивала, в кабинет вошел Павленко.
– Написала? – спросил он
– Да, почти… Заканчиваю.
– Ну и хорошо.
– В конце не забудь подпись и дату поставить.
– А что дальше мне делать?
– Ничего пока. Иди на работу. Ты работаешь?
– Да.
– А вечером иди домой. Думаю мы все вопросы к тому времени решим.
Павленко внимательно изучал листки бумаги исписанные аккуратным почерком Светы и задумчиво произносил эти последние слова.
– Тогда я пойду?
– Да
– До свидания
– До свидания
Она вышла в коридор и пошла обратно на выход из здания милиции. Внизу была какая-то суета т. к. наряд привез задержанного молодого парня, перепачканного кровью и прикованного наручниками к милиционеру одной рукой, другой рукой он был прикован к решётке «обезьянника». По обрывка разговора, которые она услышала пока шла через дежурку, стало понятно, что парня взяли за убийство, но кого и за что – неизвестно.
Морозный воздух на улице освежил лицо Светы, он подумала, что хорошо все сделала и Павленко наверняка поможет ей справится с отчимом, как тогда в детстве избавил их с матерью и дал спокойно пожить восемь лет. Быстрым шагом она подошла к автобусной остановке, которая была недалеко от отделения и дождавшись автобуса, поехала на работу.
Разглядывая сквозь замерзшее и покрытое утренним инеем окно свой город, который просыпался в утренних лучах восходившего солнца, она гнала от себя дурные мысли, думала о том, как хорошо у неё все складывается с Серёжей, что они может скоро поженятся и она родит ему мальчика или девочку. Как будут они жить вместе и отдыхать поедут к морю. Света никогда не видела море, только на картинках и ей так хотелось там побывать. В этих городах с красивыми именами: Ялта, Сочи, Гурзуф. Ведь не всегда же будет ей плохо, должен же быть просвет в жизни. Тем более у Серёжи все так хорошо получается и она его любит. Словом Света в хорошем настроении подошла к дверям районной поликлиники, где работала после окончания медучилища и с улыбкой вошла в фойе регистратуры.
У окошка привычно стояла очередь из людей, кто-то получал карты на руки, кто-то сдавал или оформляли листки нетрудоспособности. Окинув взглядом длину, Света поняла, что день будет напряженный т. к. для столь раннего времени хвост очереди уже загибался в обратную к регистратуре сторону, что будет через час она прекрасно представляла и знала по опыту. Внимание её привлек ещё Михалыч, которого она часто видела в гараже с Сергеем. Она его окликнула:
– Михалыч, ты чего здесь?
– А-а-а, Светлана… Здравствуй. Да вот… сердце чего-то с утра ноет. Хочу попросить, чтобы кардиограмму сделали.
– Ясно. Номер карточки помнишь?
– Да, 200-ая
– Сейчас принесу
Стоявшая рядом женщина с неодобрением посмотрела на Свету и что-то пробурчала, типа:
– Одни блатные везде
Света не стала ей отвечать, а быстро зашла в регистратуру, повесила пальто на вешалку, накинула свой халат и не переобуваясь пошла вдоль стеллажей. Она знала, что Михалычу, как участнику Великой Отечественной войны можно было не стоять в очереди и предъявив ветеранскую книжку спокойно пройти без очереди к окошку и взять свою карточку. Но он никогда ей не пользовался, считая, что, как он говорил: «Воевала вся страна и все здесь ветераны». Найдя карточку она вышла из регистратуры и подозвала его, сказала:
– Иди быстрее, занимай очередь, а то видишь сколько народу сегодня.
– Да, спасибо, Светлана, – сказал Михалыч и пошел на лестничную клетку, чтобы подняться в кабинет кардиолога на второй этаж.