В комнате, куда потихоньку, совместными усилиями вползал гроб уже стоял стол, на который и предполагалось гроб поставить. Мать заранее его выдвинула на середину и накрыла старым покрывалом.
– А теперь – ставим! – скомандовал Алексей, когда весь гроб был внесён в комнату.
Сергей сдвинулся к клетчатому мужику у изголовья, чтобы помочь ему занести край, над столом, а водитель просто приподнял свою часть и облокотил её о край стола. Так, общими усилиями, все было сделано за 20 минут. Гроб оказался водруженным на стол.
Сергей вытер пот со лба рукавом куртки и стал снимать её, чтобы хоть немного охладиться. Соседи мужики топтались в маленьком коридоре, дверь на лестничную площадку оставалась открытой, но они переговаривались и их слова эхом звучали в подъезде.
– Да, вот ведь как, – сказал клетчатый
– Жил человек и нету, – отозвался в телогрейке
– Мужики! – крикнул Сергей из комнаты.
Он к этому моменту уже помимо куртки снял с сея и свитер, оставшись в одной синей майке с длинными рукавами и номером «10» не спине.
– Мы здесь, – сказал клетчатый – и зашёл в комнату
– Держите, – Сергей протянул ему пять рублей, – спасибо за помощь.
– Да, мы всегда рады помочь хорошим людям, – ответил тот, что был в телогрейке.
– Обращайтесь, если что… – подтвердил клетчатый.
– Завтра, возможно понадобитесь на вынос, – ответил Иванов
– Тогда мы сегодня по чуть-чуть. Да, Сань? – спросил клетчатый телогреечника.
– Ага, Вить, по чуть-чуть и спать. Пошли ко мне – Олька в ночную, я один.
– Пошли, – ответил Витя «клетчатый» и они ушли, захлопнув за собой дверь.
В квартире наступила тишина.
Алексей сидел молча в кресле стоявшем у окна и тоже, как и Сергей, пытался немного охладиться после подъема гроба. Он снял с себя черную куртку, похожую на морской бушлат, шарф, пиджак серого цвета и остался в одной светлой рубашке.
Мерно тикали часы, которые висели на стене, а на кухне журчала вода. Татьяна Ивановна что-то мыла или споласкивала. Прошло ещё сколько-то времени и водитель заговорил:
– Ладно, нечего рассиживаться, буду я собираться и на базу возвращаться. Завтра-то ко скольким приезжать?
– Не знаю, – отозвался Сергей, – Во сколько обычно-то?
– Ну, до 12 вынос, а там у всех по разному…
– Ясно, тогда в 11. 30 буду тебя ждать
– Договорились.
Алексей оделся и ушел. Сергей только услышал, как за окном минут через 5 завелся и уехал автобус. Погрузившись опять в свои мысли и прикрыв глаза он слегка задремал. Все-таки напряжение и хлопоты дали о себе знать и нужно было просто слегка расслабиться. Он всегда так делал, когда уставал во время ночной смены в такси, если подменял Колюню или во время соревнований, перед решающим заездом. В машине просто заезжал в какую-нибудь подворотню, закрывался и засыпал на 10-15 минут. После чего мог проснуться со свежей головой и отдохнувшим. На соревнованиях Михалыч закрывал его в боксе, где стоял мотоцикл и он «кимарил» тоже время если напряжение и мандраж решающего заезда начинали мешать подготовке. Эту свою особенность организма, снимать таким образом напряжение он открыл ещё в школе и пользовался ей постоянно. Не заметив вошедшую мать, но услышав, как кто-то ходит по комнате он открыл глаза и спросил:
– Мам, ты чего там все хлопочешь?
– Да, я готовлю тебе покушать. Чтобы домой тебе не ездить лишний раз.
– Не понял! Что значит не ездить лишний раз?
– Ну, сынок. На ночь покойника нельзя оставлять одного, придётся тебе заночевать здесь. А утром я приду и тебе помогу с поминками. Рано приду, разбужу и надо будет еду привезти. Мы со Светой все закуски приготовим сегодня вечером дома, а картошку и горячее завтра надо будет только подогреть.
– Понятно. То есть мне здесь одному что ли ночевать?
– Ну, да. Больше ведь некому…
– Может отец придёт?
– Старый он уже, Серёж, для охраны покойников-то…
– Ну, ладно. Заночую здесь
– Пойдем на кухню, я тебе покушать приготовила – позвала уже стоя в дверях мать и Сергей пошёл за ней
На столе в большой сковородке дымилась яичница и сосиски, которые Татьяна Ивановна нашла в холодильнике у покойного, разжарила и предложила сыну. Больше там ничего съестного не было, кроме масла и сырков «Дружба». Покойный Петров предпочитал обедать в заводской столовой, а завтракал он на скорую руку тем, что было в ближайшем продуктовом магазине и никакими деликатесами себя особо не баловал.
Сергей приступил к ужину, а мать вышла в коридор и стала одеваться, чтобы вернуться домой и приступить к приготовлению еды для поминок. Из-за распахнутой двери она давала указания сыну: