– Ох, ради всего святого! – Встав, она направилась к машине.
– Ты куда намылилась? – подскочил он на ноги.
– Да уймись же ты наконец! Пойду возьму чего-нибудь выпить. Мы сидим у уютного костра.
Он уже потянулся к засапожному ножу, когда она сунулась в машину, чтобы достать бутылку вина и два стакана.
– Ты привезла вино и пластиковые стаканы?
– Я женщина с утонченным вкусом. – Она вальяжной походкой совершенно уверенно направилась к нему. И это откровенно обескуражило его. Сев, она отвернула крышку бутылки.
– Ты же вроде не любишь крышки на резьбе.
Джейсон сел на свое место, позволив себе расслабиться. На сей раз ей не удастся поставить его в неловкое положение. Здесь он главный.
– Теперь есть даже очень хорошие сорта с резьбовыми крышками. – Наполнив стаканы, она склонилась вперед, протягивая один Джейсону.
– Поменяй, – приказал он.
– Прошу прощения? – нахмурилась она.
– Поменяйся стаканом со мной.
Фыркнув, Эбигейл отдала ему свой стакан и приняла первый обратно.
– Ладно. – И, сидя на чурбаке, сделала изрядный глоток.
Джейсон последовал ее примеру, чувствуя себя глупо. Вино оросило вкусовые сосочки взрывом вкуса, и он не мог не признать, что Эбигейл права. Вино восхитительное.
– Твоя очередь, – сказала она.
Дотянувшись до ближайшей тетрадки, он перебросил ее Эбигейл.
Изогнув губы в восторженной улыбке, она открыла дневник, наклонив страницы к огню, чтобы осветить их.
– Дрянной мальчишка! Ты еще и картинки рисовал, а, Джейсон?
– Я был архитектором, – пояснил он. – Я люблю рисовать.
Она немного почитала, потягивая вино.
– Весьма подробно.
– Знаю. – Его детородный орган изнемогал, упираясь в ширинку.
Эбигейл посмотрела ему в глаза.
– Ты ведь достаточно умен, чтобы понимать, что это мы должны сжечь, верно?
Он допил вино, понимая, какую опасность представляют дневники. Но это ведь его дневники, черт побери!
– Пожалуй.
– Ну вот, – радостно произнесла она, подливая вина и ему, и себе. – Я привезла катализатор.
Поставив бутылку на землю, вернулась к автомобилю и достала солидную банку жидкости для розжига.
– Я знаю, насколько трудно с ними расстаться, но тебе нужно обезопасить себя, и ты всегда можешь записать все заново. Ты же гений, Джейсон. Ты способен запомнить все в мельчайших деталях.
И она права.
– Ладно, – согласился он.
Содрав с прочитанного дневника обложку, она швырнула в огонь сначала страницы, а за ними и ее. Потом открыла банку с жидкостью для розжига и плеснула на бумагу. Она тотчас вспыхнула, и язык пламени взвился к деревьям.
Эбигейл чуть ли не наяву слышала крики его жертв.
Пока она смотрела, как горят эти роскошные страницы, вдали пророкотал гром.
– А теперь эти два, – распорядилась она.
Сделав еще глоток вина, Джейсон разорвал второй дневник так же, как она, и швырнул его в огонь.
Эбигейл радостно полила его горючим; отсветы пламени заплясали на ее изящном теле.
Допив вино, Джейсон выпрямился.
– Я могу обойтись и одним.
Эбигейл со вздохом вернулась на свое место, чтобы допить вино. Налила себе еще, подошла к Джейсону и вылила остаток вина в его стакан.
– Брось, Джейсон. Ты знаешь, что его надо сжечь.
– Это уже свыше моих сил! – выпалил он. – Это чересчур.
Скрываться в полнейшем одиночестве – убийственная пытка для него. Быть может, если отнять жизнь Эбигейл, это поможет ему поуспокоиться.
– Сделай же это.
Для храбрости он опрокинул в себя остатки вина и швырнул пластиковый стакан в огонь.
– Хорошо.
Она права в том, что он гений и не забывает своих убийств. Более того, она будет первой, когда он начнет вести свой новый дневник. Голова у него кружилась от вина, но сегодня ночью он не даст ей уехать. Чуть ли не со злостью Джейсон разорвал дневник и швырнул в огонь.
Эбигейл с улыбкой полила его горючим.
Пошел легкий дождичек. Джейсон читал, что надвигается сильная буря.
Эбигейл снова села, и оба молча смотрели, как горят бумаги.
– Что ты сделал с телефонами копов? – спросила она. – Скажи мне. Я же позволила тебе пострелять в них, знаешь ли.
– Телефоны в хижине, – проворчал он. – Не понимаю, зачем ты заставила меня их забрать. Отключил, так что отследить их нельзя.
Несомненно, она затевает еще какие-то игры – во всяком случае, так она думает.
Эту ночь она не переживет.
Взор у него помутился при виде того, как пламя пожирает его чудесные рисунки, голова кружилась. Слезы заструились по щекам, в глазах потемнело. Ноги онемели, и он не сразу понял, что уши у него покалывает. Что с ним не так? Медленно, слишком медленно Джейсон повернулся, чтобы поглядеть на Эбигейл.