Теперь кафедру занял пастор Зик Кейн, сверкая лысиной. Тело его под черной рясой выглядело могучим и крепким. Его стола была более темного пурпурного оттенка с ярким серебряным шитьем.
– Замечательная проповедь, пастор Джон, – возгласил он, и его гулкий голос раскатился по всему храму до самых стропил.
– Ого, – пробормотал Гек.
Лорел сглотнула ком в горле. Она ни разу не слышала проповедующих интонаций Зика – повелительных, но утешительных, напоенных повелительной мощью. Ее ненависть к нему достигла высшего накала, и она даже задумалась, допустимо ли испытывать подобные чувства в церкви. Наверное, нет. Конечно, и пастору Зику не пристало проповедовать после совершенных им зверств.
Зик тоже поговорил о братстве и общности, а потом вдруг сменил тему, заладив о правде и кривде, а затем заявив, что порой совершить правильный поступок или сказать правильную вещь бывает мучительно больно.
Гек обнял Лорел одной рукой за плечи и прижал к себе, шепнув: «Держись».
Она тоже почувствовала надвигающуюся грозу, но пока не могла понять, что у Зика на уме.
Нарочито вздохнув, он опустил взгляд к кафедре, прежде чем положить обе ладони на полированное дерево и обратить лик к конгрегации.
– Мне очень трудно это обсуждать. Но, как красноречиво поведал пастор Джон, мы все одна община, и должны хранить верность друг другу. И главная заповедь сей верности – честность. Согласны ли вы со мной?
По собранию ропотом прокатились вразнобой «Да», «Еще бы» и «Конечно».
– Хорошо. – Он вздохнул. – Мы снимаем эту проповедь, хотя наш общенациональный телевизионный дебют откладывается до весны из-за событий, случившихся в нашем городе. – Лицо его омрачилось. – В стремлении быть открытым и честным с моей общиной должен с прискорбием уведомить вас, что наш пастор Джон Говерн находится под следствием по поводу убийств, случившихся недавно.
По толпе прокатился ошарашенный вздох.
Пастор Зик воздел длань.
– Давайте не будем делать поспешных выводов, а еще мы должны сохранять лояльность. Известных фактов недостаточно, но пастор Джон признался, что состоял в любовной связи с Тери Биринг, замужней женщиной и жертвой жестокого убийцы. Полагаю, все мы должны быть честны в этом отношении. Многим ли из вас известно о сем злоупотреблении доверием?
Несколько человек из паствы подняли руки.
– Твою мать, – выдохнул Гек.
Пастор Зик понурил голову.
– Хотелось бы мне, чтобы среди вас было больше тех, кто пришел с этим ко мне. Я признателен тем немногим, кто это сделал. Однако, будучи церковью, мы должны разрешить эту ситуацию. Грех должен быть искоренен. Конечно же, прощение должно быть даровано. Все мы люди. Но прежде мы должны пресечь грех.
Вскочив, пастор Джон пулей вылетел через заднюю дверь.
Лорел было чуть ли не жаль его.
– Вынужден просить прощения, – покачал пастор Зик головой, – за то, что принес сегодня столь дурные вести, но секреты – вот что губит общность. – Говоря это, он в упор смотрел на Лорел. – Как бы тщательно секрет ни охранялся, он всегда выходит на свет. Кроме того, всякий, кто грешит и не блюдет десяти заповедей, должен заплатить. «Не прелюбодействуй» и «Почитай отца твоего и мать» – два хороших примера тому.
Гек всем телом подался вперед.
Зик отвел взгляд от Лорел и улыбнулся.
– У нас замечательная община. Мы пройдем через это вместе, друзья мои. Обещаю.
Глава 32
Зик Кейн настиг их, когда они уже дошли до пикапа Гека после проповеди.
– Погоди минуточку, доченька.
Гек развернулся, встав между Лорел и Зиком, одновременно плавно распахивая пассажирскую дверцу и удерживаясь между ними обоими, а затем спокойным тоном проговорил:
– Предлагаю вам прекратить так ее называть.
Зик отступил в сторонку, заметив, что несколько человек поглядели в их сторону.
– Посетить мою сегодняшнюю проповедь было очень любезно с вашей стороны.
Помедлив перед открытой дверцей машины, Лорел обернулась.
– Вы обрушили на пастора Джона настоящий удар. Очевидно, теперь, когда церковь выходит на общенациональное телевидение, он больше не стоит у вас на пути.
Зик спрятал обе руки в свою черную рясу.
– Правда должна выйти на свет, доченька. Тот, кто нарушает заповеди или неверен общине в целом, должен заплатить.
– Это угроза? – Гек подступил к нему на шаг.
– Разумеется, нет, – улыбнулся Зик. – Это просто утверждение.
Этот мерзавец претил Геку сверх всякой меры, и потому он просто повернулся и взял Лорел за локоть.