И вот, снова свернув в коридор, где были следы боёв, шагнул в другую лабораторию. Странно, я вижу, что тут много замороженных объектов, но одна капсула пуста. Странно? Не то слово — подозрительно, слишком похоже на произошедшее со мной.
Шаг за шагом продвигался между выстроенных в длинный ряд капсул, заполненных прозрачным льдом, со спящими лицами тех, кого заморозили. Холодная волна пронеслась вдоль позвоночника. Кажется, холод настойчиво преследовал меня. Или это что-то иное? Предчувствие неких неприятностей? Или развивалась неведомая ранее паранойя. Чужой взгляд отголоском намерения скользил по невероятно обострившемуся восприятию окружающей среды. Словно за мной кто-то следовал, наблюдал за действиями. Изучал?
Замер, осмотрелся, прислушался, но ничего опасного не обнаружил. Всё-таки я был бойцом, командиром, а не разведчиком. Для поиска и слежения разрабатывали совершенно иные сущности…
Приглушённый свет панели доступа, с которой пришлось возиться, открыла мне путь вперёд. А я всё думал, зачем меня обучали обращаться с техникой и механизмами совершенно не связанными со специализацией? Об этом знал только Доктор. Посмотрите-ка, а так скоро пригодилось. Словно он или кто-то ещё, знали о том, что это будет необходимо.
Пальцы быстро прошлись по нужным командам. Данных о состоянии базы не было, увы, уровень доступа карт, что я находил до этого, был недостаточно высок для получения информации. Жаль. Зато выяснилось следующее:
Всем учёным станции был отдан приказ об уничтожении ряда объектов путём кремации. Все объекты, находящиеся в травмированном состоянии, должны быть устранены с последующей утилизацией. Все документы о состоянии образцов должны быть переданы в центральный компьютер. Все образцы в нормальном состоянии должны быть отправлены в капсулы и подвергнуты криозаморозке. Все нарушители приказа должны быть устранены. Данные о проведении экспериментов обязаны отправиться в любом виде руководителям проектов, а они, в свою очередь, перенаправить в S-блок, он же, центр. Значит, мой путь лежит туда, где я получу все ответы на свои вопросы.
Видимо они хотели сохранить полную секретность. Но что же делать они собирались с теми данными?
И тут я услышал тихие шаги. Резко обернулся, выхватив пистолет, и направил на человека. Учёный, точнее даже, один из руководителей.
— Стойте! Не стреляйте! Я просто работник, лаборант! — Крикнул тот, а потом схватился за бок, простонав от боли. Тогда я заметил, что на рубашке под не застёгнутым халатом, на боку растекалось кровавое пятно. — Я сдаюсь, готов сотрудничать…
Наверное, моя инертность и молчание как-то озадачили человека. Он вскинул голову и уставился, стараясь что-то рассмотреть за отражающим стеклом шлема.
— Эта форма, — он бегло оглядел меня, — ты не человек! — Белохалатник быстро сменил тон с уважительного на обыденный, приказной. И, правда, зачем со мной церемониться? Кто я такой? — Ты один из образцов? «Омега», полное подчинение! — Он выкрикнул кодовое слово. Вот только, теперь оно не имело ко мне ровно никакого отношения. Но, откуда ему об этом знать? — Как ты выбрался из капсулы? Отвечай!
Но я, конечно же, молчал, раздумывая — что с ним делать? Нет, можно, наверное, выпить, как и всех прочих. Но, я сыт — это раз, и, что главнее — он принадлежал к высшей иерархии учёного состава. От бейджика человек избавился, предполагая встречу с захватчиками, но серьга с рубином в левом ухе всем посвящённым говорила о статусе, как погоны на плечах военного.
А, значит…
Учёный же, тем временем, без опаски стал приближаться, не предполагая сопротивления, и я предупреждающе выстрелил чуть в сторону от его головы. Не знаю, что он подумал, видимо самоуверенность от собственной власти над чипированными подопытными затмила ему разум. Только он не остановился в своём продвижении к смерти.
— Так… так-так, — рассуждал он вслух, предпочитая не замечать странности. — Это даже хорошо. Мне нужны помощники, чтобы всё здесь разгрести… освободить станцию от ненужных элементов… и оружие это кстати…