Мы прошли несколько лабораторий. Лифты не работали, оттого приходилось часто лезть по длинным лестницам. И я бы никогда не подумал, что комплекс столь огромен. Человек не отличался хорошей физической формой, да и сердце его слишком часто заходилось в бешенном ритме от непривычной нагрузки. А по его же словам, путь предстоял длинный. Приходилось устраивать для него короткий отдых. Обычно, чтобы избежать встреч с вероятными захватчиками станции или оставшимися в живых сотрудниками, заходили в какой-нибудь кабинет или лабораторный комплекс, блокируя дверь изнутри.
Кажется, я многого не видел здесь. Этажи, секции, бесконечные коридоры с замершими траспортировочными дорожками, раззявленными пастями обесточенных лифтов. И гнетущая тишина пустых помещений. Большей частью двери были попросту распахнуты. За ними отмечал, походя: склады с вереницей стеллажей, уставленных запчастями механическими и биологическими в прозрачных ёмкостях с зеленоватым раствором, лаборатории искусственного роста, клеточной терапии и тканевой инженерии, операционные, сборочные цеха, чьи-то кабинеты.
С большим любопытством читал записи об экспериментах в дневниках и журналах, в беспорядке разбросанных на рабочих местах, пока учёный устраивал передышку, вытянувшись на кушетке или развалившись в кресле. Даже после того, как мой заплечный медик основательно его подлатал, очистив и зашив рану, впрыснув, как обезболивающее какой-то лёгкий наркотик, проводник, вроде бы не должен был испытывать каких-либо проблем, но на самом деле тащился медленно и отдыхал всё чаще и чаще.
Возможно, таким образом, он хотел усыпить мою бдительность?
Судя о том, что за несколько часов пути мы так и не встретили ни одного живого существа, таиться не имело смысла. Можно было предположить только одно — спешную эвакуацию всего персонала. А тех бедолаг, что остались позади либо бросили, как отвлекающий маневр, либо им просто не повезло оказаться не вовремя на пути психопатов из «Борьбы за свободу».
Возможно тот несчастный, который подарил мне силы, разыскивал своих и был последним на нашем уровне. Теперь его внезапное появление можно было объяснить сложной системой коридоров, ибо заблудиться в них не составляло труда.
Иными словами, мы немного успокоились и перестали нервно реагировать на каждый внезапный звук, будь то электрический разряд, капающая вода или потерявший равновесие и сползший на пол лом. Поэтому я не возражал против отдыха, отдыхая сам или развлекаясь с пользой для себя, поглощая все доступные мне материалы.
Вообще, как испуганные крысы, экспериментаторы, покидали лаборатории, совершенно не заботясь о сохранности информации. Для них главным было спасение собственной шкуры. И хотя большинство компьютеров были по-прежнему, обесточены, но встречались и те, что работали от автономной системы. Вот в их файлах за неимением иного, я и рылся.
Как бы там ни было, не всё обстояло так радужно. Мне робот время от времени вводил ещё обезболивающее, как только изнеможение накатывало с новой волной. Я тоже отдыхал, проводя всё это время либо с закрытыми глазами, распределяя те немногие силы, полученные от других существ, не переставая, однако, контролировать человека. Пару раз, уверившись в безопасности этой части комплекса, он попытался по-тихому слинять. Не вышло. В первый раз пригрозил расплатой. Во второй — показал немного силы, едва не сломав руку. И как же легко манипулировать людьми! Чуть-чуть надавил и всё: хоть яда под видом стакана с водой подай, выпьют за милую душу и не поперхнутся. Хоть что-то облегчало контакт с ним.
А после, началась зона мало чем отличающаяся от моей родной секции. И учёный за благо счёл держаться ко мне поближе и прекратил глупые попытки удрать.
Здесь так же шли нехилые бои. Все поверхности стен, потолков и пола были красочно разцвечены копотью и рытвинами от лучевого воздействия, основательно измазаны брызгами и лужами свернувшейся крови, и ещё чего-то неопределимого. Путь часто перегораживали оплавленные остовы боевых роботов, скорее по причине нереальности сдвинуть с места. Трупы работников, однако, оттащили к стенам, они громоздились неровными кучами, как отходный материал, лишь бы не загораживали проход.