А потом принялись обшаривать квартиру. Хозяин пропал очень давно, мы даже крупу нашли на кухне, не нужные нам сигареты и, о чудо! Настоящий растворимый кофе на дне банки.
Это был настоящий пир. Пока я готовила еду Младший унес на мусорку труп кошки. Да, кто-то скажет надо похоронить, но где это сделать ночью. Пусть я не добрая и не правильная, но рисковать Младшим днем или ночью не захотела. Да и так подвиг выйти в комендантский час на улицу. А еще он посыпал перцем наши следы. Жаль конечно столь редкую теперь приправу, но безопасность важнее.
Свет мы не зажигали, да его и не было, чудо что хоть на газу можно готовить. Да и спать на кровати, а не на земле намного приятнее. О, а еще ванная. И одежда, мужские штаны и футболку я нашла. Малой тоже оделся, но я заметила, что он сильно расстроен.
- Вот, - протянул он мне клочок бумаги. На обгорелом кусочке не уцелела ни одна надпись, все было сожжено, да и одежда наша напоминала скорее сеть, одни дыры от файерболов, - Ты помнишь, что там было написано? - с надеждой посмотрел он мне в глаза.
- Да, я помню. Тебя зовут Стас. Я помню улицу и номер дома, но не знаю где это.
- Спасибо. Не забудь, - кивнул он.
- Я напишу тебе все, - вырвав листок из какой - то книги я записала все, что запомнила и отдала Стасу.
- Придумай мне новое имя, такое как у иных, - попросил он, - Я хочу чтобы ты меня назвала.
Кивнула и пообещала:
- Завтра утром.
Я устроилась на кровати, а Стас на диване. Сказал, что мужчина и будет спать там. Впрочем мебель была добротная, хоть и с подранными кошкой углами, мягкая и почти новая, всяко лучше чем в лесу. Но это уже не главное. Мы готовы на все, чтобы выжить. Или почти на все. На лучшее пока надежд нет.
Глава 8. Встреча.
Утро в городе начиналось перед рассветом. У кого были свечи, зажигали их. Еще работали батарейки, а час днем, на который давали тусклое электричество, использовался для зарядки гаджетов с функцией часов. Радио, телевидение и интернет давно недоступны для простых граждан. Ушли в небытие из жизни простых людей. Новости включают всего на час. Естественно военные пользовались рацией, и мы ничего не знаем о жизни богатых или находящихся у власти людей.
Самым важным остались еда и вода. Мужчин набирали в охрану, только проверяли по всем инстанциям. За это им и их семьям немного платили. До тех пор, пока не сойдут с ума. Эта информация не касалась наших семей и понемногу проявлялась в памяти. Да, иных считали сумасшедшими. Были случаи когда иные открыто нападали на людей, используя пси-способности, убивали, пока военным не удавалось обезвредить, чаще убить, иного. Мощность атак иных поражала, один человек имел силы противостоять танку и по мощности почти не отличался. Нередко нападали целые группы и перестрелка посреди улицы ежедневная реальность, как уже и говорилось. Вот только не все были иными, встречались и бандиты. Да и так озлобленных голодных людей на улицах очень много. Сейчас лето и военные набирали рабочих на поля и фермы, разом ставшие общими и государственными. Там платили едой. Чаще картофелем, мукой и раз в неделю какой-то тканью. На краю города приезжали грузовики и увозили людей под охраной. Желающих прокормить семью хватало. Деньги давно ничего не значили, смысл от них, если ничего не купишь. Для самых бедных существуют магазины. Очень много людей погибло за первые полгода, у нас нет статистики сколько стали иными.
Утро начинается перед рассветом. Я проснулась, оделась. Думала Младший спит. Но он вышел из комнаты.
- Вот, возьми.
Протянул мне курточку с вышитой биркой.
- Ирина Тренина, - прочитала я и подняла на него взгляд. Имелся и адрес. Улица Роднина четырнадцать, квартира сорок пять.
- На этом доме написано, - улыбнулся Младший.
- А имя?
- Прочитал в документах. Нашел в шкафу. Вот. Но они не подходят.
Да, в доме имелись документы, но на эту старушку я не похожа. Это мать хозяина квартиры, но мы не вдавались в подробности.
- Хоть что-то, - согласилась я. Документы давно с собой никто не носил, воры не дремлют.
- Значит я пойду в магазин, а ты жди здесь, - сказала я. В принципе не сложно одеться старушкой. Сейчас трудно рассмотреть человека, все носят маски.