«И великие и полномочные послы говорили: объявляют они, бурмистры, ту ведомость будто слышали из курантов, отговариваясь, не хотя им подлинно объявить, а та ведомость явна не по курантам, но по тому, что писали господа Статы грамоту свою к цесарскому величеству Римскому, приводя его с турком к миротворению; и послана та грамота марта в 31 числе, в которых числах они, великие и полномочные послы, будучи с посольством, просили, и они, Статы, по отправлении посольства, им, великим и полномочным послам, объявили, что когда его царского величеству всякого добра и победы на того неприятеля желают и всякую услужность чинить будут; а по делу явилось не так, самого дела, которое его царскому величеству потребно, они, Статы, не объявили и в том явное недоброхотство показали. Только они, великие и полномочные послы, говорят им, бурмистром, о том не того ради, чтоб с ними, бурмистрами, в вещшее дело вступить, но объявлял им, их Стат, в том деле недоброхотство к царскому величеству, и бурмистры с подтверждением сказали, что они от Стат такова посредства и посылки грамоты к цесарю не знают, разве де то учинено без них, и, простясь с послы, пошли»{150}.
Встреча бурмистров с послами, как видим, завершилась все же на миролюбивой ноте. До разрыва дело не дошло, ибо в нем не была заинтересована ни та, ни другая сторона. Но и после состоявшегося разговора Штаты совершили по отношению к Великому посольству еще один недоброжелательный поступок: вопреки своему обещанию они не предоставили великим послам экипажи и не обеспечили посольство продовольствием во время его проезда по территории Голландии до границ с Бранденбургским курфюршеством. Правда, этот недоброжелательный поступок послы приписали не Штатам, а приставу, назначенному сопровождать посольство, — послы заподозрили, что пристав попросту присвоил себе отпущенные на содержание посольства деньги. Между тем путешествие посольства по территории Голландии продолжалось двое суток, как того требовало соблюдение «государской чести».
Недовольство великих послов попало на страницы «Статейного списка»: «А пристав Галанских Стат Гофман, посланный с ними, великими и полномочными послы, из Амстердама, их, великих и полномочных послов, в дороге от Амстердама до бранденбургского рубежа не кормил и не подчивал, а если великие и полномочные послы со всеми посольскими людьми покупали на свои деньги, и он, пристав, отговаривался, что те запасы, которыми было кормить их, великих и полномочных послов, остались за противною погодою, выехав из Ротердама, назади, и по поезд их, великих и полномочных послов, от Нимвегена не бывали».
Раздражение послов такими проводами выразил и Ф.А. Головин в цидулке к Витсену. Иронизируя по поводу поведения пристава, он писал: «От пристава Статского мы в пути изрядно подчиваны и так довольно кормлены, что естьли бы ево со всеми, что их з двадцать с бабами набрано было, пищею содержать, то, мню болыпи недели жить не возмог. Что истинно тебе донесу, нам двоим и при нас будущим людям и всей канцелярии и некоторым прочим нимало, ей, довольства не показал, что принуждены, осмотря ево подчивания как поехали из Амстердама, в Ротердам и в прочих местех себе купити, в чем верные свидетели господин Кинциус (купец, торговавший с Россией. — Н.П.) и прочие; также и напитки от яхты, на которой мы были, зане со благодарением от него подчивал, но сам немного запасов имел. Пишу для того, чтоб тот безумный человек (пристав. — Н.П.), написав множественные расходы на нас, сам не покрал, что обыкл уже чинити; и не единого человека, для исправления корму нашего в пути при себе мы от пристава не имели»{151}.
Впрочем, послы не стремились к обострению отношений с голландским правительством и готовы были оставить в забвении описанный выше эпизод. Свидетельством тому принятие ими прошения бурмистров о сохранении за голландскими купцами давнишних льгот в торговле с Россией — освобождении их кораблей, палат и амбаров от осмотра, подсудности купцов исключительно Посольскому приказу и т. д. Более того, голландцам были предоставлены новые льготы, в частности, право на транзитную торговлю через территорию России с Персией и Индией, уменьшены пошлины на некоторые товары.
Предполагалось, что посольство отправится из Голландии в Венецию. Однако полученные известия о том, что цесарь начал мирные переговоры с турками, вынудили Петра изменить первоначальные планы и отправиться в столицу Австрийской империи.