Жандармы помогли нам доставить Анатоля до припрятанного орком всего в нескольких кварталах отсюда нашего заводного авто. А там уж мы сами отвезли барона в морг управления. Не домой же к нему тащиться было. Всё равно Анатоль один в городе проживал. Так и так, мне же потом его тело и пришлось бы в управу доставлять.
Не самое комфортное путешествие выдалось. Промокшую одежду нам с Пеховым поменять не на что было. Разве что плащи, пиджаки да сорочки мы решились снять, сменив на защитные пыльники, хранящиеся в авто. А вот штаны мокрые с сапогами оставить пришлось. Не хотелось шастать по городу, народ пугая. Ещё обвинит кто в эксгибиционизме.
Пехова прямо в таком изысканном виде подбросили до Анны Германовны. Это я настоял. Раз она решилась связать свою жизнь с этим обалдуем, пусть привыкает ему раны зализывать. В переносном, конечно, смысле. Так сказать, и в радости, и в горе…
До своего дома добрались уже ближе к полуночи. Как ни странно, в нескольких окнах горел свет.
— Ну наконец-то! — едва мы взошли на крыльцо, входная дверь перед нами распахнулась, и моя отвисшая челюсть чуть не ударилась об пол. — Вы где так долго?
— Это я её вызвал, братец, — пожал плечами орк, к которому я, вытаращив обалдело глаза, повернулся в полном недоумении.
— Так и будете на улице торчать или всё же в дом войдёте? — Фимка нахмурилась и сердито упёрла руки в боки. — Что встали у порога, словно и не рады мне вовсе?
Глава 15
— Ты нахрена это сделал?
Я сидел за столом, по уши завёрнутый в тёплый шерстяной плед. Всю мою мокрую одежду Фимка сразу же конфисковала и отправила в стирку, а нас с орком усадила ужинать.
Шороху она тут, похоже, навела. Прислуга под её деловитым руководством шуршала, не покладая рук. И даже вредный старик Флипке не решался перечить этой клыкастой валькирии.
Не удивительно — рослая орчанка выглядела очень внушительно. И, чёрт побери, весьма привлекательно.
Изумрудного цвета узкий атласный жакет, отлично подчёркивающий выдающихся размеров грудь и, одновременно, удивительно тонкую талию. Изящно облегающая мощные красивые бёдра, длинная тёмно-синяя юбка в пол. В толстенную рыжую косу вплетены шёлковые ленты. Тоже синие и зелёные. Странно, но наряд смотрелся вполне гармонично даже в сочетании с бронзово-красной кожей статной девицы.
Носилась она по дому, как заведённая, раздавая то и дело слугам распоряжения. Впрочем, сама тоже ни секунды не простаивала без дела.
— Ну так пожалел я девку, — Митиано, обгладывающий куриную ножку, проводил взглядом в очередной раз куда-то усвиставшую Фимку и флегматично пожал плечами. — В станице ей ведь не жизнь теперь. Она же, как мне сказывали, к комиссару в услужение пошла, с отцом сильно повздорив. Тот её замуж отдать хотел, да Фимке жених больно не по душе пришёлся. Вот и ушла, норов выказав да дверью напоследок хлопнув. А теперь вот, в пустом-то доме Бронева, ей и делать-то нечего. С новоназначенным комиссаром не известно ещё, сойдутся ли. Не к родителям же возвращаться. А ты ей вроде как не чужой человек.
— В смысле, не чужой? — я пристально вгляделся в рожу орка, пытаясь определить, всерьёз он это ляпнул или шутканул. Что за подколы такие?
— А что не так? — Митиано изобразил на физиономии максимальное простодушие, но всё равно я печёнкой чувствовал, что мерзавец надо мной издевается. — Тут она и при деле будет, и при теле. Твоём. Ты ж посмотри на себя, живого места на тебе, братец, не найти уже. А Фимка тебя подлечит, подлатает, на ноги поставит.
— А и поставлю, — Фимка вернулась с кухни с кувшином в руках. — Вот, испейте-ка сбитня горяченького, судари. Он для согрева хорош и при простудах особливо полезен. Да не засиживайтесь тут. Вам, господин, — орчанка наполнила мою чашку парящим напитком, приятно и одуряюще шибанувшим по ноздрям пряным ароматом, — в постельку поторопиться бы. Сбитень вскорь своим жаром холод из вас выгонять примется. Самое верное тогда под одеялком тёплым схорониться.
Это она сейчас на что намекает? Ведь, сто пудов, и сама ко мне под одеяло намылилась.
А я совсем не на общество Фимки рассчитывал, когда клин клином вышибать собирался. Да, покувыркались мы с ней, едва меня в этот мир занесло. Но я тогда явно не в себе был. А сейчас, на трезвую-то голову да с подорванным здоровьем, на подобный подвиг я вряд ли сподоблюсь. Она ж меня неуёмностью своего либидо ухайдакает так, что никаких больше врагов не понадобится.
— Да ты не беспокойся, братец, — орк, похоже, заметил испуг в моих глазах, — я покараулю, пока Фимка тебя выхаживать будет. Никто вас не побеспокоит.