— На колени, красавчик, — говорю я ему.
Его глаза наполняются вожделением.
— Да, сэр.
Он опускается на колени и открывает рот.
И пока я проталкиваю головку своего члена мимо его сладких губ, по его плоскому языку и вниз по напряженному горлу, я чувствую удовлетворение от осознания того, что мы будем вместе, несмотря ни на что.
***
Неделю спустя я просыпаюсь в своей постели и вижу, что она пуста.
Целый день я с тяжестью в груди жду, когда он вернется.
Он так и не возвращается.
Глава 12
Кэт
У меня есть дурная привычка: когда кто-то говорит мне, что я не могу что-то сделать, что-то сказать, с кем-то увидеться, мне хочется сделать это еще сильнее. Я не знаю, кто научил меня быть такой непокорной в мире, где бунтарство так часто наказывается. Но, возможно, мне нравится наказание. И, конечно, я люблю, когда меня наказывает Крейн.
Поэтому, когда Крейн сказал, что я не смогу увидеться с ним до завтра, а также должна держаться подальше от Брома, естественно, мне захотелось увидеть их обоих. Когда я покидала общежитие факультета, я уже планировала, как вылезу из окна и отправлюсь ночью навестить его и Брома. Я хочу посмотреть, как выглядит Бром, голый и закованный в цепи. Ну, я предполагаю, что он голый. В моем воображении это так.
Но когда наступила ночь, и я лежала в постели, размышляя, когда попытаться сбежать, я вспомнила страдание на лице Крейна. Он пытался быть сильным, его лицо превратилось в бесстрастную маску, но я увидела, как она сползла, когда он взял мое лицо в свои ладони и сказал, что все делает ради меня.
И я доверяю Крейну. Знаю, что мы с Бромом для него важны, но мы не единственные. Как бы мне ни было неприятно расставаться с ним, особенно сейчас, когда мир кажется таким нестабильным, я не хочу, чтобы он потерял работу. Если ему придется уйти, то его никогда не впустят обратно в эти ворота.
Но тогда, конечно, я бы тоже ушла. Нет смысла оставаться в школе. Я взрослая, могу сама принимать решения. Если до этого дойдет, я могу уйти из школы, покинуть Сонную Лощину и никогда не оглядываться назад, пока рядом со мной будут Крейн и Бром.
Я не оставлю ни одного из них.
Так что вместо того, чтобы тайком вылезти из окна и навестить их, я засыпаю.
Глубоким, непробудным сном.
Так глубоко, что на следующее утро просыпаюсь, не понимая, где нахожусь. Я сажусь в постели с колотящимся сердцем, пока не оглядываю комнату, едва освещенную серым утренним светом, понимая, что нахожусь в совершенно незнакомом месте.
Я громко выдыхаю, испытывая невероятное облегчение. Мама больше не живет со мной в одном доме. Теперь между нами есть врата, магические чары и длинная тропа через темный лес. Я наконец-то освободилась от нее, как всегда мечтала.
Конечно, ее влияние ощущается повсюду, поскольку я теперь живу с ее сестрами, но, несмотря на то, что я боюсь своих тетушек (и даже Сестер Маргарет и Софи), я все равно чувствую, что стала на шаг ближе к тому, чтобы по-настоящему расправить крылья. Закрываю глаза и думаю о голубых бабочках, взмывающих в небо, и кончики моих пальцев покалывает.
Но вместо того, чтобы улететь, я встаю и готовлюсь к новому дню. В воскресенье ванная и туалеты свободны, поэтому я делаю свои дела и быстро принимаю душ, пока не встали остальные девушки в общежитии. Затем не спеша одеваюсь, уделяя особое внимание тому, чтобы моя одежда была привлекательной, а прическа — красивой. Все это ради Крейна. И не надеваю панталоны тоже ради него. Отказываюсь от завтрака в столовой, чтобы успеть в библиотеку к девяти.
Библиотека находится в нескольких минутах ходьбы от общежития, и хотя утренний туман оседает на моем лице, дождь не идет. Библиотекарь, мисс Альбарес, вежливо, но отстраненно кивает мне, и я с облегчением вижу, что зал совершенно пуст, лишь один очень высокий темноволосый джентльмен сидит в самом конце зала, силуэт которого виден в утреннем свете, льющемся из окон.
У меня внутри все переворачивается, когда я подхожу к нему, и он поднимает голову, чувствуя мое присутствие.
Я уже готова обнять его и поцеловать в щеку, но вспоминаю, где мы находимся и какие роли нам предстоит сыграть. Он — учитель, я — ученица. Ничего больше.
Я обхожу стол и с важным видом встаю спиной к большим готическим окнам, выходящим на лес.
— Доброе утро, профессор Крейн, — говорю я.
С лихорадочным блеском в глазах и ухмылкой, он смотрит на меня так, словно я какой-то наркотик, которого он был лишен несколько недель подряд. Если бы могла сохранить этот взгляд и носить его с собой, я бы это сделала. Я хочу, чтобы он всегда смотрел на меня так.