Я продолжаю смотреть, и вдруг все меняется, а потом я вижу их перед его желтым домом, фонари, отблескивающие на красную крышу. Рядом с ними бейсбольный стадион «Рекреейшн Граундз», звуки ликующей толпы наполняют летний воздух. Они заходят в его дом.
Я хочу увидеть больше.
Хочу увидеть, что он с ней делает.
Хочу увидеть, как он ее трахает.
Хочу понять, почему он лучше, чем я.
Я хочу посмотреть все это.
Но ее воспоминания снова проносятся мимо, мелькают лица, тела, и у меня начинает кружиться голова, как будто тошнота, которую она испытывает из-за головных болей, проникает и в меня.
Я отстраняюсь.
Назад, назад, еще дальше назад.
Пока не оказываюсь в нашей спальне и не убираю руку с ее лица.
Она шевелится, и я задерживаю дыхание, ожидая, что она проснется.
Она не просыпается. Продолжает спать, не подозревая обо всем, что я видел.
Я видел слишком много и в то же время недостаточно.
Я клянусь никогда больше так не делать, никогда не читать ничьи воспоминания без их разрешения.
Потому что теперь я знаю правду.
И теперь я должен это исправить.
Тихо отхожу от нее, позволяя ей поспать, чтобы избавиться от головной боли, и погрузиться в воспоминания.
Хватаю свое пальто.
Спускаюсь по лестнице и выхожу за дверь.
Прохладный туман касается моего лица, когда я перехожу Мишн-стрит, день в ноябре быстро переходит в ночь. Я не знаю, какой у меня план, просто знаю, что должен поговорить с Рэем. Человеком, который украл мою жену.
На другой стороне улицы стоит ряд домов, в том числе и тот, с желтой штукатуркой, который сохранился в памяти Мари, совсем недалеко от нашего дома, ровно настолько, чтобы я не видел, как она входила в него по вечерам, гуляя с «друзьями», или со своим «дядей». Ее роман был на виду у всех, кроме меня.
Я не думал о том, что собираюсь сказать. Недостаточно накричать на этого человека, ударить его, сделать выговор. Я здесь не для того, чтобы заставить его заплатить, я здесь не для того, чтобы спрашивать «почему».
Я здесь для того, чтобы знать почему.
Подхожу к двери и стучу.
Дверь открывает загорелый мужчина с темно-каштановыми волосами.
Его лицо вытягивается, когда он видит меня.
— Ждал кого-то другого? — спрашиваю я многозначительно.
Он хмурится, глядя на меня, сдвинув густые темные брови. Боже, какой он красивый. Эта мысль поражает меня так, словно Господь Бог обрушивает на меня свой удар свыше.
— Мистер Крейн, — неуверенно произносит Рэй. — Чем я могу помочь?
— Можешь, — говорю я, удивляясь тому, насколько ровным звучит мой голос. — Войду? Я хочу поговорить с тобой о своей жене.
Лицо Рэя бледнеет. Он стоит, положив руку на дверь, словно не уверен, хочет ли закрыть ее у меня перед носом. Он смотрит на меня сверху вниз, проверяя, есть ли у меня оружие. Он думает, что я пришел убить его.
Я должен убить его.
Но мне стыдно за Мари не потому, что она разбила мне сердце.
Это не так.
Я перестал любить Мари несколько месяцев назад, примерно в то же время, когда и она перестала любить меня. Я сдался, когда понял, что в ее холодном, как камень, сердце больше нет места для меня.
Я пришел узнать, каким мужчиной я должен быть.
Потому что мне нужно знать, что Рэй за человек.
— Прости, — говорит он, с трудом подбирая слова. — Сейчас неподходящее время…
Я кладу руку на дверь и открываю ее, мой рост дает преимущество и пугает его.
— Я хотел бы поговорить с тобой, — спокойно говорю я ему, снимая шляпу и держа ее в руках. — Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы. Просто хочу поговорить. Пожалуйста, — добавляю я.
Он резко выдыхает, его глаза безумны, он пытается понять, чего я на самом деле хочу, но все равно открывает дверь.
Я вхожу в его дом. Никогда раньше здесь не был. Он меньше моего, так что измена не может быть связана с деньгами. И хотя он одет опрятно, ничто в его одежде не говорит о том, что он более утонченный или умный, чем я. Признаюсь, я не так уж много знаю о своем соседе, но это не дает мне никаких подсказок.
— У нас никогда не было возможности нормально поговорить, да? — спрашиваю я, оглядывая маленькую гостиную, потрескивающий камин, ковер на деревянном полу. — Тебя называть «Рэй» или «Рэймонд»?
— Рэй, — неуверенно говорит он. — А тебя?
— Зови меня Икабод, — говорю я ему, вертя шляпу в руках. — Так меня называет Мари.
Он бледнеет.
— Ладно. Послушай, Икабод, я знаю, ты говоришь, что не хочешь неприятностей, но я не… не верю. Если хочешь ударить меня, бей, давай. Просто покончи с этим.