Мы продолжаем ехать, и все, о чем я могу думать, — это о том, что неспособность Брома поверить в то, что он достоин семьи и любви, может быть самым большим препятствием из всех. Как справиться с этим? Как убедить кого-то, что он достоин любви?
Когда мы пересекаем Холлоу-Крик и приближаемся к фермерскому дому Мэри, я решаю направить лошадей по этой дорожке.
— Куда мы? — спрашивает Бром.
— Я хочу поговорить с Мэри, — отвечаю ему. — Я так давно ее не видела, и она — единственная подруга, которая у меня осталась по эту сторону врат.
По счастливой случайности, Мэри была у себя во дворе и рылась в тыквенной грядке.
— Кэт? — говорит она, как только замечает нас. Вытирает руки о фартук и подбегает ко мне, в ее растрепанной прическе застрял пучок сена. — Какой приятный сюрприз! — восклицает она. Потом смотрит на Брома и неуверенно улыбается ему, прежде чем снова повернуться ко мне. — Что ты здесь делаешь?
— Сегодня суббота, меня пригласили на ужин, — говорю я ей. — Мы давно не общались. Хочешь пойти?
— На ужин? — удивленно спрашивает она.
— Что ты делаешь? — бормочет Бром себе под нос.
— Да, — отвечаю я, игнорируя его. — Ничего страшного. Мама любит гостей. Бром тоже будет, и я бы хотела, чтобы и ты пришла.
Она на мгновение задумывается, затем смотрит на Брома.
— Полагаю, сейчас самое время представиться. Меня зовут Мэри Уилсон, — говорит она, слегка кланяясь. — А ты, видимо, печально известный Бром Бонс.
— Приятно познакомиться, — сухо отвечает Бром. Он никогда не был особенно приветлив, когда дело доходило до знакомства с новыми людьми, и не собирается любезничать с Мэри.
— А ты не возражаешь, если я приду на ужин? — спрашивает его Мэри. — Я бы не хотела мешать юным влюбленным.
— Мэри, — я смотрю на нее многозначительным взглядом. — Не говори глупостей.
Она смеется.
— Хорошо, пойду спрошу у мамы.
Она поворачивается и бежит в свой дом, входная дверь за ней закрывается. В каком-то смысле кажется, что целую жизнь назад я стучала в эту дверь и умоляла кого-нибудь спасти меня от того самого человека, рядом с которым сейчас нахожусь.
— Зачем ты ее пригласила? — спрашивает меня Бром.
— Мне нужно время, чтобы поговорить с Фамке наедине, и не думаю, что ты сможешь долго отвлекать мою маму, — говорю я ему. — Я бы не стала взваливать это бремя на тебя, и не доверяю маме. Еще давно не видела Мэри. Хочу сохранить тех немногих друзей, которые у меня остались.
Он кивает.
— Твоей маме это не понравится.
— Ну, хорошо, что мне все равно.
Наконец, я вижу тень улыбки на его губах.
Мэри выбегает из дома.
— Я могу прийти на час или два, — говорит она, снимает фартук и вешает его на столбик забора. — Пропущу десерт, если ты не против. Нужно помочь Матиасу с домашним заданием.
Она подходит к нам, и я похлопываю Подснежницу по спине позади себя.
— Поедешь?
Она качает головой.
— Нет, я привыкла ходить пешком. Мне пришлось одолжить брату свою лошадь на последние несколько недель. Его кобыла ненадолго пропала, но уже вернулась.
У меня скручивает желудок. О нет.
— Пропала? — спрашиваю я, стараясь говорить спокойно и совсем не так, как будто я украла лошадь ее брата посреди ночи, когда пыталась скрыться от всадника.
— Да. Она пропала в ту ночь, когда был костер. Очень странно, потому что после того, как мы вернулись, я заглянула в конюшню, и она была там, спокойно отдыхала. Должно быть, кто-то забрал ее ночью или освободил. Я не знаю, как еще она могла убежать.
— Разве ты бы не услышала? — осторожно спрашиваю я.
Она смеется.
— О нет. Только не наша семья. Мы все спим как убитые. А папа храпит так громко, что заглушает все звуки на много акров вокруг.
Я заставляю себя рассмеяться. Это объясняет, почему она не слышала, как я стучала в дверь той ночью.
— Что ж, я рада, что лошадь вернулась, — говорю я ей, когда мы продолжаем идти по дороге.
Мэри, тем временем, потеряла интерес к лошади и начала засыпать Брома всевозможными вопросами, рассказывая ему, что она так много о нем слышала. Она спрашивает его о родителях, о том, какой я была в детстве, о Нью-Йорке, на что он отвечает односложно.
Наконец, она говорит:
— Если ты учишься в том институте, я так понимаю, ты тоже ведьмак? Не волнуйся, Кэт мне все рассказала.
Я бросаю на него осторожный взгляд, чтобы он понял, что я рассказала ей кое-что, а не все.
— На самом деле, нет, — признается он, и я впервые по-настоящему слышу обиду в его голосе и понимаю, как сильно это его беспокоит. — Просто меня пропихнули родители.