Я должен убить его.
Но мне стыдно за Мари не потому, что она разбила мне сердце.
Это не так.
Я перестал любить Мари несколько месяцев назад, примерно в то же время, когда и она перестала любить меня. Я сдался, когда понял, что в ее холодном, как камень, сердце больше нет места для меня.
Я пришел узнать, каким мужчиной я должен быть.
Потому что мне нужно знать, что Рэй за человек.
— Прости, — говорит он, с трудом подбирая слова. — Сейчас неподходящее время…
Я кладу руку на дверь и открываю ее, мой рост дает преимущество и пугает его.
— Я хотел бы поговорить с тобой, — спокойно говорю я ему, снимая шляпу и держа ее в руках. — Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы. Просто хочу поговорить. Пожалуйста, — добавляю я.
Он резко выдыхает, его глаза безумны, он пытается понять, чего я на самом деле хочу, но все равно открывает дверь.
Я вхожу в его дом. Никогда раньше здесь не был. Он меньше моего, так что измена не может быть связана с деньгами. И хотя он одет опрятно, ничто в его одежде не говорит о том, что он более утонченный или умный, чем я. Признаюсь, я не так уж много знаю о своем соседе, но это не дает мне никаких подсказок.
— У нас никогда не было возможности нормально поговорить, да? — спрашиваю я, оглядывая маленькую гостиную, потрескивающий камин, ковер на деревянном полу. — Тебя называть «Рэй» или «Рэймонд»?
— Рэй, — неуверенно говорит он. — А тебя?
— Зови меня Икабод, — говорю я ему, вертя шляпу в руках. — Так меня называет Мари.
Он бледнеет.
— Ладно. Послушай, Икабод, я знаю, ты говоришь, что не хочешь неприятностей, но я не… не верю. Если хочешь ударить меня, бей, давай. Просто покончи с этим.
Я хмуро смотрю на него.
— За кого ты меня принимаешь?
— За человека, который узнал, что его жена ему изменяет.
Я кисло улыбаюсь.
— Именно.
Он сглатывает, его взгляд мечется по комнате. Они красивого зеленого оттенка, как весенний мох. Его рот изгибается в гримасе, и губы у него тоже красивые, широкие, но пухлые. Я понимаю, почему Мари захотела этого мужчину. Он теплый, а я холодный. Он — солнце, а я — туман. Он мягкий, а я — жестокий.
И от нарастающего давления в члене я становлюсь твердым.
На мгновение меня охватывает стыд.
Я грешник, даже если у меня возникают такие мысли.
Я ненормальный, потому что хочу этого.
Если бы отец только узнал, что его единственный сын мечтает о другом мужчине, он отправил бы меня прямиком в ад. Но он ведь знал, что я все равно туда отправлюсь, не так ли? Я с самого первого дня слишком отличался от всех остальных, и никакая церковь этого не изменила бы. Икабоду Крейну никогда не видать спасения.
— Чего ты хочешь от меня? — спрашивает Рэй.
Я медленно приближаюсь к нему, и он пятится, пока я не прижимаю его к стене. Обои местами отслаиваются, картина с изображением быка висит криво.
— Я хочу… — начинаю, тяжело дыша. Облизываю губы, глядя на него. — Я хочу знать, что есть у тебя такого, чего нет у меня, — мой взгляд опускается на его губы. — И хочу это получить.
Я кладу руку ему на горло и сжимаю.
Красивые глаза Рэя выпучиваются, его пальцы обхватывают мои, чтобы отстранить, но я не оказываю сильного давления. Я просто пытаюсь удержать его неподвижно.
Наклоняюсь и целую его.
Он не отвечает на мой поцелуй, но это не важно.
Его губы на удивление прохладные, но мягкие, и прикосновение его усов посылает молнию прямо к моему члену, мои яйца сжимаются, внутри разгорается огонь.
Рэй что-то бормочет мне в губы, одной рукой пытаясь разжать хватку на горле, а другой упираясь мне в грудь, пытаясь оттолкнуть меня от себя.
Я сдаюсь. Опускаю руку и отступаю назад.
— Что с тобой не так? — говорит мне Рэй, его глаза безумны, рот приоткрыт, он тяжело дышит, и черт возьми, это возбуждает меня как ничто другое. — Это мое наказание?
Я слабо улыбаюсь ему. Я все еще чувствую прикосновение его усов к своей коже.
— Если ты этого хочешь, — говорю. — Я…
Но прежде чем я успеваю закончить фразу, он наклоняется и хватает меня за лицо.
И целует.
Я чувствую, как воздух покидает мои легкие.
Всхлипываю, прижимаясь к нему, ощущая прикосновение его языка к своему, чувствуя, как он раскрывается, словно распускающийся цветок, и понимаю, что даже если это грех, то я с радостью назовусь грешником.
Он стонет, его звуки ласкают мою душу, а затем он опускается передо мной на колени. Его движения неуверенны и неистовы, и мое сердце скачет, как жеребец, и я не могу поверить своим глазам, не могу поверить в то, что происходит, в то, что сейчас будет.
Он поднимает руку и смотрит на меня своими прекрасными глазами.
— Пожалуйста, — говорит он, задыхаясь, тянется к моим брюкам, и это потрясает меня до глубины души.
«Пожалуйста» — простое слово, пока кто-нибудь не произносит его, стоя на коленях.
Такое чувство, что передо мной открылся целый новый мир.
Я помогаю ему, расстегиваю пуговицы на ширинке и вынимаю свой член. Держу в руке длинный и твердый стояк с толстыми прожилками, этот красивый мужчина ждет разрешения, и кажется, что я вот-вот кончу. Я уже вижу жемчужинки возбуждения на вздувшемся кончике и с трудом сглатываю, желая потереться им о его язык, желая, чтобы он попробовал на вкус, попробовал меня.
Не знаю, есть ли у Рэя какой-нибудь опыт в отношениях с мужчинами. Я даже не знаю, правда ли он этого хочет, или хочет избежать дальнейшего наказания, но мне все равно.
Мне все равно.
— Открой ротик, милый, — говорю я ему, сжимая в кулаке его мягкие волосы.
Рэй приоткрывает рот, я толкаю его голову вперед. Он издает сдавленный звук, но я крепко удерживаю его на месте. Его нижние зубы задевают мою уздечку, и я шиплю от бодрящей смеси удовольствия и боли, но тут он начинает сосать и лизать, и мои глаза закатываются.
— Черт, у тебя такой горячий рот, такой влажный. Продолжай, не смей останавливаться. Не смей останавливаться.
Я продолжаю двигать головой Рэя, и он протягивает руку, хватает меня за основание члена, нежно тянет за мошонку, и я умираю, стоя на ногах. Это рай и ад, слитые воедино.
— У тебя хорошо получается, Рэй, — подбадриваю я его, мой хриплый голос звучит чуждо. Даже Мари никогда не делала этого со мной, говорила, что это неприлично.
К черту чистоту, я хочу быть грязным.
— Да, — шиплю я, когда он заглатывает глубже. — Да, высасывай меня досуха.
Его ответ звучит приглушенно, а я стою, двигая бедрами, и смотрю, как он овладевает мной, и никогда в жизни не чувствовал себя такой сильным. Неважно, что произошло за несколько минут до этого или что произойдет через несколько минут после, я…
Оргазм застает меня врасплох, без предупреждения.
— Господи Иисусе! — я ругаюсь сквозь стиснутые челюсти, мои яйца приподнимаются, бедра так напряжены, что мышцы ноют, и я издаю низкий горловой стон, который эхом разносится по всему дому. Я кончаю, пульсируя, дергаясь во рту Рэя, и открываю глаза, чтобы увидеть, как двигается его кадык, пока он заглатывает меня, и это самое прекрасное зрелище.