В окнах небольшого домика на самом дальнем краю городка еще горел свет. Хриплый собачий лай известил хозяев о подъехавшей машине. В доме жили четыре брата-чеченца: Муса, Лечо, Иса и Лёми. В городке их почти все знали: и менты, и блатные. Многие старались обходить их стороной. За калитку вышел старший, Муса.
- Здорово! Чего хотел? – кивнул он Доронину, но руки не подал, выражая этим свое кавказское пренебрежение к недостаточно авторитетному гостю.
- Помочь на разборке сможешь? Я хорошо заплачу, - Андрей достал из лопатника еще одну пачку тысячерублевок.
- Мы не помогаем никому. Мы решаем вопросы сами, без ваших помощников. Мои люди не будут в ваших разборках. Но я уважал бывшего положенца, поэтому в виде исключения дам тебе в помощь двух бойцов.
Муса открыл калитку и пропустил Доронина во двор. Потом показал ему рукой на два вольера, в которых за сеткой-рабицей нервно похаживали две огромные кавказские овчарки.
- Это Дора и Аргун. Они стоят пятерых, таких как ты бойцов. Скажешь где и во сколько. Их приведет Лёми. Покажешь ему своего врага, остальное он все решит. Пятьдесят штук сейчас, столько же после. Если собак застрелят отдашь по сто штук за каждую. Понял? Устраивает?
- Устраивает, - сказал Доронин и отдал чеченцу полпачки денег.
Глава 8. Безумству честных и храбрых поём мы…
Днем был дождь, к вечеру перестал. Холодный ветер разгонял хмурые тяжелые облака. Промозглая серая осень тихо и незаметно вступала в свои права.
Перед опустевшим административным зданием давно не работавшего карьера был ровный пятачок земли, двадцать на тридцать метров, из хорошо укатанного щебня, выполнявший некогда функции автостоянки.
Две девушки вышли из Газели и встали по обеим сторонам от кабины чуть впереди машины. Водитель, с монтировкой в руке, остался сидеть в кабине.
Через семь минут показались три легковушки: две Калины и за ними Мерс Доронина. Они остановились метрах в тридцати от Газели. Андрей вышел из машины первым. С довольным видом он окинул взглядов двух девушек и все пустое пространство вокруг них.
- Это что, - злорадно произнес Доронин, - и есть вся ваша бригада? Что ж вы еще двух своих пекарей не захватили, кажется это Тома и Нина?
- На вас хватит! – Лена сжала в кулаке гайку-кастет, достала второй рукой свою «цепку» и стала демонстративно крутить гирьку, то в одну, то в другую сторону.
- Ну как ведь хотите! Дешевле было бы от хлеба отказаться.
Он подошел к ближней Калине и открыл дверку со словами:
- Твой выход, Фархад!
Старший громила не спеша выполз из машины, огляделся и поманил пальцем Гайку:
- Я тебе эту гирьку сейчас знаешь куда засуну?
- Руки не отвалятся? – Гайка бесстрашно ухмыльнулась, не отводя взгляда от старшего громилы.
Открылись остальные дверки машин и за старшим встали еще девять человек.
Мстительная Гайка продолжила:
- Вас не слишком ли много, ребята? Может вы в футбол собрались играть? Десять человек – как раз команда в поле и одиннадцатый вратарь. Да Андрей?
- Да, да поиграем, поиграем, не волнуйся! – И Фархад двинулся к ней. За ним потихоньку пошли все остальные.
- Эй, футболисты, - крикнула Клюшка, - вы сначала хотя бы со мной справьтесь, а потом уж на старшую рыпайтесь! Да где вам! Силенок-то маловато?
- Ах ты сс…ка! На тот свет торопишься! Я сначала с тобой наиграюсь вволю, а потом ребятам отдам. Скольких выдержишь?
В это время трое последних бойцов остановились. Один из них крикнул:
- Фархад! Ты что же нас с бабами воевать привел? Боялся, что сам не справишься. Ты как хочешь, а я за твои 10 штук потом на зоне вечным шнырём не буду.
Он вынул из кармана две пятитысячные бумажки, подошел к Фархаду ближе и швырнул их ему в морду. Потом повернулся и пошел пешком прочь.
Следом к старшему подошел второй, достал из кармана деньги, смял их в комок и бросил ему под ноги. Потом кивнул головой в сторону Гайки и произнес:
- Так говоришь сс…ка она. Это ты сс…ка Фархад! Мы же в Чечне с тобой в одном окопе под пулями «воинов аллаха» гнили...
Он плюнул бугру под ноги и пошел следом за первым. Третий громко, чтобы слышали все остальные крикнул:
- Ты помнишь, Фархад, в девятом уже в конце второй Чеченской? Мы с ребятами тогда девку-чеченку взяли? Эта снайперша скольких ребят наших положила? Ты же не дал нам тогда ее на куски рвать! Вспомни сс…ка, что ты нам тогда сказал? Ты же орал, что русские с бабами не воюют!
Боец тоже выбросил деньги и двинулся вслед за двумя первыми.
Фархад остановился, повернулся к ушедшим, порвал на кусочки и выбросил на землю смятые деньги, потом упал на колени, схватился двумя руками за голову и застонал: