- Да потому же, почему я хотела тебя убить. Меня все устраивает во мне, меняться я не хочу и не люблю, когда меня ломают.
- Значит, ты бы это сделала? - спросил он, чуть погодя.
- Возможно, я не застрелила бы тебя с порога. Может, если бы ты добавил в мою копилку еще пару монет, снова кусал бы меня и мучал... Тогда уж точно не вышел бы живым. Вероятно также, что я бы страдала от угрызений совести, разделывая тебя. Но это все.
И снова повисло молчание.
- Я знаешь о чем сейчас думаю? - спросил Мана.
- Не имею понятия. О чем?
- О том, кто твой отец.
Я вздрогнула, будто впервые осознав, что мой папа - не папа мне.
- Может, моя мама была вампиром?
- Может. Тогда странно, что она погибла так. Вампира не убьешь машиной.
- Это был грузовик.
- Все равно.
- Странно осознавать, что те, кого я считала родными, не являются ими. Братья и сестры, папа...
- Ты их любишь?
- А какая тебе разница?
- Обычный вопрос.
- Люблю, конечно, хоть мы и не всегда ладим.
- Просто я слушаю тебя и не вижу причин не верить. Ты убила бы меня. И я задаюсь вопросом, какой он, вампир, давший тебе этот стремный характер.
- Стремный? Если у человека находится сила противостоять вам, вы сразу называете его стремным? Ах, мы такие всесильные вампиры, гроза ночей, м-мать, как эта нехорошая бяка посмела ломать наши игрушки?
Мана улыбнулся ехидно. Я заставила себя успокоиться.
- Ты смешная, когда злишься. Тебе же самой интересно, кто он.
- Конечно, интересно.
- И есть только один вопрос, - голос Маны стал озабоченным. - Насколько опасно искать его?
Я вздохнула. Опять он за свое?
- Повторюсь, у меня нет причин не верить тебе, Гайя. Ты убила бы меня. Я чувствую твой настрой. Но и ты пила мою кровь, в коктейлях.
- Я знаю, что там была твоя кровь.
- Не удивлен. Ты чувствуешь меня?
Я взглянула на Ману. Он взял мою руку.
- Я говорю, что не хотел делать тебе так больно и страшно. Я не всегда помню, что вы более уязвимы. И не говорю, что меня терзает вина. Мне... нравилось пить тебя, хоть я и не решился переспать с тобой.
- Почему?
- Потому что чувствовал, что это было бы очень плохо. Я перешел бы опасную грань. Но я прошу прощения. Искренне. Скажи, ты мне веришь? Ты чувствуешь эту искренность?
Он говорил раздельно и внятно, словно объяснял ребенку или отсталому что-то.
- Не знаю... Наверное, нет.
- Хорошо. А так ты чувствуешь? - и он по своему обыкновению быстро и властно притянул меня к себе и впился в мои губы сводящим с ума поцелуем.
Я не заметила, как растаял этот лед, как спал обруч, сдавливающий грудь. Шелковый язык скользил по небу, обнимал мой язык, а руки Маны прижимали так, будто меня могли вот-вот вырвать из его объятий.
- А так? - переспросил он шепотом в коротком перерыве.
- Так - чувствую, - ответила я тоже шепотом, возвращаясь к его губам.
Ледяной ветер рвал мои волосы и обжигал голые руки и шею. Мана отстранился от меня, выпустил из рук. Я взялась за парапет, чтобы не упасть.
- Я ошибался.
Он протянул мне руку для пожатия, официально и холодно.
- Я недооценивал тебя. Ты - равная. Ты - достойный враг. Надеюсь, что и друг такой же.
- Друг?.. И только? - я стиснула его ладонь и встряхнула сильно.
- Женщина, если я и упомянул пару раз, что меня к тебе тянет...
- Скорее, пару десятков раз и при отличных свидетелях.
- То это еще не значит, что я сразу стану мягким и ручным и отменю свои запреты.
Он смеялся.
- Если серьезно - я хочу большего.
Я смотрела на него, не дыша.
- И боюсь.
Это он сказал совсем просто.
- Чего?
- Того, насколько большего хочу.
Я коснулась его груди ладонью. Мана сжал мою руку, и я вернулась в кольцо его объятия.
- Я рада, что ты оказался там рядом со мной, - сказала я.
Мана прищурился с улыбкой, будто что-то вспоминая.
- Как это там говорили в Древнем Риме? Где ты, Гай, там и я, Гайя?
- Точно. Только это говорили, заключая брак.
- А у нас получилось по-своему. Так я прощен?
Я смотрела в его яркие глаза. Эта ночь, этот холод, эти огни, этот хлещущий ветер на берегу реки, в самом сердце Северного Рима - и этот нечеловек, признающий меня равной, тот, кого быть не должно, о чьем существовании я еще пару недель назад не знала... Безумие! Когда он стоял на моем пороге, первый из вампиров, которого я увидела, - Ваня не в счет - уже тогда я чувствовала, что он как Гермес, вестник иного мира, другой жизни, что он принесет мне много чего, в основном, плохого. Этот парень был так же хитер, как и Гермес, только вместо волшебного примиряющего жезла носил всюду сеющий смерть клинок. Как оказалось, мне этот вампир способен принести много интересного и приятного...