С мрачной решимостью Дарки продолжал игру, упорно не желая сдаваться перед изысканной игрой Данкена. Тому не слишком везло: он делал карамболи от борта, клал трудные свои шары и, случалось, подставлял Дарки красный шар. И тем не менее он снова ушел вперед — у него было уже восемьдесят, а у Дарки всего шестьдесят пять.
— Э-э, что там говорить, — заворчал Гундосый Коннорс. — Надо было учесть, что они сильнее.
— С Бертой им не сладить! — раздраженно сказал Арти Макинтош.
— Ладно, — взглянув на Дарки, ответил Гундосый. — Ставлю два боба.
— Не канючь ты, подлая твоя душа! — оборвал Гундосого Дарки.
— Ты на стол смотри, Дарки, — вмешался Эрни Лайл. — Это самая ответственная игра в твоей жизни.
Но тут Данкен набрал еще восемь очков, оставив Дарки в трудном положении. Мало кто осмелился бы утверждать это вслух, однако Дарки любил при случае сыграть на авось, особенно когда оказывался в Сиднее или в каком-нибудь дальнем городишке. И вот сейчас он решил положиться на судьбу — авось вывезет! Ведь ему необходимо было выиграть у Данкена, победить АНА. Сначала он хотел положить красного, а положил своего, затем наметил карамболь — и снова положил своего.
Какой-то храбрец осмелился засмеяться.
— Им сегодня везло, как самому Конноли, — сказал Дарки. — Теперь наш черед.
И он снова ринулся в атаку, точно вколачивая шары в лузу и нет-нет выигрывая на случайных ударах. Ничто так не раздражает игрока, как удачливый противник. Данкен начал суетиться и мазать простые шары. Дарки сравнялся с ним на девяносто одном очке, играя скорее в снукер, чем в бильярд. Теперь он был само спокойствие, и ненавистный Данкен оказался вдруг в его руках. Меченый шар Данкена остановился у самой лузы, красный стоял неподалеку от короткого борта. Превосходная позиция, чтобы забить белый и отбить за черту свой и красный.
Дарки наклонился над столом, чтобы совершить непростительный грех. Но, видно, он все-таки колебался и, прежде чем ударить, взглянул на Тома Роджерса. Том покачал головой, словно говоря: «Если мы победим, то победим честно».
Тогда вместо того, чтобы уложить белый и послать остальные два шара за черту, Дарки решил положить трудный красный шар, но промазал. Данкен точными ударами добрал до девяноста восьми. Болельщики и команда «Королевского дуба» замерли, когда он приступил к трудному карамболю: на нем могло все кончиться. Однако он промахнулся, и прокуренная комната наполнилась вздохами — кто сокрушался, кто радовался.
Дарки с невероятной тщательностью нацелился, чтобы с трудного положения уложить в лузу красный. Он знал одно — он должен победить во что бы то ни стало. Ударил. Изогнув шею, следил за шаром. Тот забился было в щечках лузы, но все-таки прошел, а свой шар сделал круг по столу и упал в другую лузу.
Том Роджерс метнулся вперед и поднял руки у Дарки за спиной; это был отчаянный призыв, чтоб никто не смеялся и не острил, а то, не дай бог, Дарки рассердится в самый ответственный момент.
— Хороший удар, Дарки, — сказал Эрни Лайл. — Высший класс.
Дарки, чтобы выиграть, надо было набрать три очка; Данкену — два. Позиция была такая, что при удачном ударе Дарки мог выиграть: свой шар стоял всего в нескольких дюймах от красного.
— Дайте-ка подставку и длинный кий, — негромко сказал Дарки.
Шары стояли так, что их мог достать только игрок-левша.
Установив машинку возле белого шара, Дарки приладил длинный кий. Потом начал передвигать машинку в удобное для удара положение и стал целиться, подняв конец кия к самым глазам, словно метатель стрел. Все эти приготовления происходили при полной тишине — никто не двинулся, не вздохнул. Дарки медленно и осторожно поводил длинным кием взад-вперед, потом положил кий на стол и нагнулся, определяя угол наклона.
— Рискованно, Дарки, — мягко заметил Том Роджерс.
— Советовать не разрешается, — напряженно сказал Тай.
Голос врага будто подхлестнул Дарки. Он быстро прицелился и… ударил. Как у всех хороших снукеристов, двинулась только его рука — голова не дрогнула.
Шары стукнулись — будто по нервам ударили. Красный шар стрелой влетел в лузу.
«Королевский дуб» неистовствовал от восторга. АНА утешала Данкена, они все еще были уверены в непобедимости Тая.
Сияющий Дарки поднял как перышко тяжеленную машинку и с такой силой сунул кий в стойку, что та расщепилась.
— Ах ты, вот беда, Фред! — повернулся он к маркеру. — Разволновался, понимаешь.
— Вечная история, — саркастически заметил Тай, пожимая руку Данкену. — Не повезло тебе, старина. А этот мало того, что дуриком настрелял, ему еще надо было стойку разбить.
— Да случайно же! — пытался оправдаться Дарки.