И раз свадьба не состоялась, Ардрич решил убить принцессу.
Он запер все двери и окна дворца, чтобы Янтарина не могла сбежать, а затем поджег его. Когда здание основательно прогорело, пламя взметнулось до небес, так высоко, что зарево было видно даже в Кочосоне, а затем перекинулось на всю столицу.
Много кто погиб в ночь Злого пламени, и было объявлено, что в огне не выжила даже принцесса.
...Дети синхронно вздрогнули, когда высокая мужская фигура, стоявшая на одной свече, вспыхнула и растоптала соседнюю, с маленькой девочкой, до черного огарка...
В каком-то смысле принцесса и правда погибла в ту ночь, но вы не знаете Цорнских, если думаете, что что-то вроде гигантского пожара способно уничтожить этот род.
Со следующего утра она отзывалась на имя Реймэй Гердар. Когда девочка смогла выбить стекло и выбраться из своего догорающего дома, у обочины ее подобрал купец из Гексалима, у которого в плавании умерла его внебрачная десятилетняя дочь.
Много лет он единственный знал ее тайну, и вырастил, как родную - наравне со своими семью сыновьями, для которых она была младшей сестрой.
Темные, темные времена настали тогда для Цорна, и принцесса, которой она всегда была, не могла на это смотреть.
Она и ее друзья обнажили оружие и вступили в схватку с узурпатором. Не один год длилось это сражение, но и легенды бы не было, не будь Янтарина Цорнская Янтариной Цорнской.
Но победа никогда не достается без тяжелой платы. Ардрич был повержен, но было предсказано, что тысячелетия спустя он возродится, чтобы навек установить свое господство над людьми и чтобы уничтожить магов.
И тогда великие маги Шестикруга, Янтарина Цорнская, Кай Бесстрашный, Риккардо Гердар, Айлин Листри, Бенджамена Блут и Фэйт-дракон прочли заклинание верности.
Когда миру будет угрожать опасность, когда Ардрич снова возродится, а люди забудут о волшебстве, великие маги Шестикруга вернутся с того Света, чтобы снова защитить мир от зла и вернуть в него магическое слово.
...Дети благополучно уснули, а Кукольник еще долго не спал и курил в полуоткрытое окно гостиной, в которое то и дело заливало дождем.
Мало кто решался высунуться на улицу в такую погоду, и фигура, одетая в непромокаемый плащ, не встретила никого на своём пути - все припозднившиеся маги и обычные люди уже давно пили чай дома. Она задумчиво перебирала пальцами прутья ограды Покровского парка, двигаясь вдоль неё вниз, к остановке. Парк, одно из любимейших мест для прогулок и встреч студентов и школьников, был мрачен и пуст, и лишь треск веток под шквальным ветром и дробь дождя по листве и скамьям оживляли его.
Тонкие губы тронула усмешка, и фигура медленно, растягивая удовольствие, взялась за обвисшие до самой земли чёрные провода. Наступило затишье, такое, какое бывает перед самым сильным ударом молнии. По всей поверхности тела странного человека побежал ток, и где-то вверху ослепительно заискрило. Полыхнула молния, и протяжно застонало небо.
В городе одновременно погас и вспыхнул свет.
-Началось, - фигура осторожно поправила капюшон на голове и пошла прочь.
Началось.
Глава 1
ТРОЕ ДЛЯ ВЛАДИВОСТОКА
Костя
..."Господи, как башка трещит", - хотел сказать я. Но через слипшиеся губы прорвался только хриплый стон. Судя по ощущениям, в моём теле были сломаны все кости, а врачам пришлось собирать их воедино без обезболивающего. Ещё один стон, и тьма перед глазами медленно начала рассеиваться. Никогда не думал, что человеческие веки могут весить столько же, сколько пара чугунных гирь.
С трудом сфокусировав взгляд, я осторожно повернул голову.
У изголовья железной кровати стоял белый штатив, и по трубке к катетеру в левой руке медленно текла прозрачная жидкость.
В правой руке, уложенной поверх одеяла, я сжимал... лампочку.
Я в больнице? Что я на этот раз здесь делаю?.. Значит, по поводу врачей это мог бы быть и не бред...
В спину знакомо вжимался дешёвый больничный матрас, в желудке подозрительно ныло, а от одеяла омерзительно пахло хлоркой. Всё это мешало мне сосредоточиться на крошечных светлячках воспоминаний, которые танцевали перед моим внутренним взором.
Первое - дождь.
Шёл дождь... На улице было потрясающе холодно, дул ветер, и казалось, что небесные силы вот-вот разрушат наш дом. Если быть честным, нормальный такой владивостокский дождь.
Второе. Табуретка.
Ну, погода была не из лучших, но не повеситься я из-за этого же решил. Я встал на табуретку, и...
Попытку что-то вспомнить испортил грохот двери палаты. Оскальзываясь в туфлях, втиснутых в мерзкие фиолетовые бахилы, в маленькое помещение влетела моя мама. За её спиной развивался, точно бешеная птица, белый больничный халат, наспех застегнутый пуговица через пуговицу. Честно говоря, вид стен медицинских учреждений, белых врачебных одежд и кисло-яблочный запах средства для дезинфекции, которое, казалось, добавляли даже в мерзкую комковатую молочную кашу, вызывали у меня глубокое отвращение. Я всегда отправлял свои порции прямиком в ночную вазу, пока санитарка не начинала грозить вколоть лошадиную дозу транквилизатора. Впрочем, эту дозу в прошлый раз мне всё равно всадили, когда спалили мобильный телефон. Сами виноваты - очень соблазнительно было создать схрон за выдвигающимся кирпичом в мужском туалете.
-Сынок, ты очнулся! - мама попыталась кинуться мне на грудь, но грузная медсестра, вошедшая вслед за ней, удержала её за плечи.
-Где я? - еле слышно выдавил я, пытаясь приподняться.
-Костинька, ты был в реанимации. Тебя ударило сильным разрядом тока, - дрожащим голосом сказала мама, беспокойно теребя рукав кофточки.
Как ни странно, я обрадовался тому, что на этот раз это была обычная больница, такая, куда привозят нормальных людей.
-Ток? - Тогда почему я жив до сих пор? - Однако же я поставил рекорд - полгода без больничек. Даже жаль.
-Да. Ты менял лампочку. Она у тебя в руке - мы не сумели разжать пальцы. - Медсестра подошла, свинтила колёсико капельницы и грубо вытащила трубочку. Подстелив под руку полотенце, она размотала бинт и вынула катетер. Я не смотрел, как именно медсестра вытаскивала его: по ощущению в локтевом сгибе была дыра с палец толщиной. В принципе, неудивительно, что им пришлось его поставить - после всех моих уколов и капельниц вряд ли мои вены могли оставить людям в белом хотя бы мельчайший шанс засунуть в себя обычную иголку.
Я с наслаждением согнул руку, затёкшую до потери чувствительности. В голове окончательно прояснилось. А я везучий засранец, оказывается...
Выписали меня через три дня, а вот разжать скрючившиеся пальцы у меня получилось ценой неимоверных усилий еще примерно через неделю. Мама пыталась заставить меня выбросить лампочку, но я отставил - на память. В конце концов, должны же быть привилегии и людей со справкой или нет?..
Как выяснилось, в день, когда меня ударило, в городе, пригороде и соседнем городке Артёме из-за тайфуна были сильные перепады электричества. Не я один пострадал, но повезло выжить лишь нескольким людям.
Наверное, после реминисценций к прошлым пребываниям в больнице, вы решили, что я или псих, или наркоман. Стоит признать, что на моём счету неумеренный приём некоторых медикаментов и несколько приводов в детскую комнату милиции, но всё не так печально, как вы себе нарисовали.
Во-первых, я антимаг.
Во-вторых, я супергерой, который защищает место, где родился и вырос.