— Ничего особенного, — сказала Тандри. — Над рекой, к западу от Акерса, есть небольшой парк. Иногда я хожу туда по вечерам. Раньше ходила, я имею в виду. Вид прекрасный, и я, э-э, собрала кое-какую еду. Устроим что-то вроде пикника. Фу, это звучит по-детски. — Она поморщилась. — И совсем не похоже на празднование.
— Звучит чудесно, — сказала Вив.
Тандри восстановила по кускам улыбку.
Это был прекрасный вид. Место было не столько парком, сколько ухоженной территорией со статуей какого-то выпускника Акерса в длинных одеждах, чье лицо, несомненно, было более внушительным в камне, чем когда-либо в жизни. Его окружали вишневые деревья и живые изгороди, и он стоял на небольшом возвышении над рекой. С обзорной площадки открывалась прекрасная вечерняя панорама медных шпилей университета. Маленькие струйки дыма усеивали крыши, как только что потушенные свечи.
Они уселись на траву, и Тандри достала немного хлеба и сыра, маленький горшочек с вареньем, немного твердой колбасы и бутылку бренди.
— Я забыла стаканы, — сказала она.
— Я могу пить из горла, если ты не против, — ответила Вив.
— Это, на самом деле… Не против.
Вив открыла бренди, сделала глоток и передала бутылку Тандри:
— Для меня это похоже на праздник.
Тандри тоже сделала солидный глоток, в то время как Вив нарезала колбасу и намазала немного варенья на хлеб.
Они ели, пили и болтали ни о чем, пока несколько птиц не прилетели на насест на вишневых деревьях. Солнце садилось, и холод с реки поднимался медленной дрожащей волной.
Они немного помолчали в угасающем свете, а затем Вив спросила:
— Почему ты ушла из университета?
Тандри посмотрела на нее:
— А не «почему ты вообще пошла»?
Вив пожала плечами:
— Меня это совсем не удивило.
Суккуб оглянулась на университетские шпили и некоторое время думала.
Вив уже решила, что она не ответит, и пожалела, что спросила.
— Я родилась не здесь. Сюда я убежала.
Вив чуть было не сказала что-то, но промолчала.
— Никто за мной не гнался, если тебя это интересует. Я убежала… из ловушки, от той, кто я есть. Этого, — Тандри коснулась кончика одного из своих рогов, и ее хвост хлестнул. — Я подумала, университет? Это место, где идеям бросают вызов. Где важно то, что ты делаешь, а не то, откуда ты пришла или кто ты такая. Место, где логика, математика и науки могут доказать, что я нечто большее, чем то, для чего я была рождена. Но, похоже, я беру это с собой, куда бы ни пошла.
— Тем не менее, ты поступила.
Тандри мрачно кивнула:
— Да. Я собрала деньги для оплаты обучения, и мне разрешили поступить. Никто меня не останавливал. Они забрали мои деньги, это точно. Нет никаких законов, не допускающих таких, как я.
— Но?
— Но… на самом деле это не имело значения. Как там говорится? Они следовали букве закона, но не духу? — Она вздохнула. — Дух был непросветленным.
Вив подумала о Келлине и кивнула.
— Итак, я сбежала. Опять.
Они позволили тишине возобновиться, и Вив передала Тандри бренди.
Тандри сделала еще глоток и, вытерев рот, посмотрела на Вив:
— Никаких жемчужин мудрости?
— Никаких.
Брови Тандри поползли вверх.
— Но я скажу… — Вив оглянулась и серьезно посмотрела на Тандри. — К черту этих козлов.
Удивленный смех Тандри вспугнул птиц с вишневых деревьев.
Вив несла корзину, снова провожая Тандри домой, на этот раз до самой ее комнаты. Ни один из них не шатался — они еще не допили бренди, — но обе были приятно теплыми и расслабленными.
Тандри открыла дверь на верхней площадке лестницы и, после минутного колебания, пропустила Вив внутрь.
Вив наклонилась, чтобы не удариться головой о низкий потолок. В крошечной однокомнатной квартирке стояла аккуратная маленькая кровать, несколько полок, ломящихся от книг, ковер с кисточками и небольшой туалетный столик.
— Жила здесь, когда училась в Акерсе, — сказала Тандри, обводя рукой комнату. Она взяла корзинку у Вив и поставила ее на туалетный столик. — Я просто… никогда не думала переезжать.
Она подняла глаза на Вив, которая чувствовала теплое сияние, которое иногда появлялось, когда Тандри была менее осторожна. Но она не думала, что это было причиной покалывающего тепла, которое горело глубоко внутри нее. Виной всему, несомненно, был бренди.