— Как обычно, Хем? — спросила она, когда он подошел к стойке.
Хемингтон наклонился ближе.
— Мне бы очень хотелось, чтобы ты меня так не называла, — сказал он вполголоса.
Она улыбнулась, не отрывая глаз от своей работы:
— Ммм. Это значит да?
— Я хочу сказать, что оберег почти готов. И да, кофе со льдом, пожалуйста.
— О, это так? Тогда за счет заведения.
— Он покрывает все помещение и еще несколько дополнительных футов, приблизительно по кругу.
— Как я узнаю, что он… здесь?
— Это последняя деталь. — Хемингтон положил левую руку на стойку. — Мне нужна твоя, пожалуйста?
Вив, не колеблясь, положила свою, гораздо большую, на стол, повторяя его движения. Он постучал двумя первыми пальцами правой руки по левой и сделал несколько скручивающих жестов и сложных поворотов. Вспыхнул голубой огонек. Прежде чем сияние угасло, он прикоснулся ладонью к ладони Вив, и послышалось короткое шипение, похожее на пузырьки пива на губах.
— И это все? — спросила она, когда он прервал контакт.
— И это все. Если оберег сработает, ты почувствуешь что-то вроде легкого толчка в ладонь. Этого должно быть достаточно, чтобы разбудить тебя.
— Легкий толчок, а?
— Теперь, имей в виду, оберег действует только один раз. Мне придется перезагрузить его, если он сработает, но…. да, это все.
— Одного раза должно быть достаточно. — Она пододвинула к нему кофе со льдом. — Спасибо, Хем.
Он открыл рот, чтобы возразить, но вместо этого покачал головой.
— Не за что, Вив. — Он кивнул и вернулся со своим напитком к столу.
— Что это было? — спросила Тандри.
— Просто маленькая предосторожность.
На следующий день Пендри снова появился в лавке, на этот раз со своей оригинальной, причудливой лютней. Вив ободряюще кивнула, радуясь его появлению.
— Итак… гм, — сказал он. — Я перестану, если вам это не понравится. Или если… если кто-нибудь пожалуется. — Он втянул воздух сквозь зубы, словно готовясь к удару.
— Все будет хорошо, малыш. Вот, начни с одного из этих. — Она протянула ему полуночный полумесяц, и он взял его с растерянным видом. Указывая на его инструмент, Вив сказала: — Кроме того, я хочу спросить. Что это такое, в точности?
— О. Это? Ну, э-э, это… таумическая лютня? Это… ну, они вроде как… новые. — Он указал на серую пластинку с серебряными колками под струнами. — Видите ли, Аурический Звукосниматель как бы собирает звук, когда они… э… ну, когда струны вибрируют и возникает… э-э… На самом деле, я не знаю, как это работает, — запинаясь закончил он.
— Все путем, — сказала Вив и жестом пригласила его войти. — Срази их наповал. В переносном смысле, пожалуйста.
Моргая, он побрел в столовую, на ходу пробуя пирожное, и Вив улыбнулась.
В течение нескольких минут не раздавалось ни звука, и она решила, что он заканчивает есть. Потом она забыла о нем, так как перед прилавком образовалась очередь покупателей.
Когда он, наконец, начал играть, она удивленно подняла глаза.
Лютня издавала тот же неровный, жужжащий звук, но музыка, которую он играл, была более нежной, чем раньше, — тонко подобранная, с медленным ритмом баллады. Она поддерживала дополнительное присутствие, как будто ноты отдавались эхом в бо́льшем пространстве, создавая более плотное и теплое ощущение. Кроме того, она могла поклясться, что результат был тише, чем его первая, неудачная попытка.
Вив не очень разбиралась в музыке, но теперь, когда она привыкла к случайным визитам мальчика, скачок к этому уверенному, современному звучанию уже не казался таким далеким. Все это время он преодолевал разрыв и сделал очевидный следующий шаг. Совершенно неожиданный стиль Пендри был… правильным. Особенно здесь.
Они с Тандри обменялись смущенными улыбками. Вив заметила, что хвост Тандри едва заметно, ритмично покачивается у нее за спиной.
Вив решила, что этого достаточно для одобрения.
По мере того как шла неделя, Вив жила в постоянном ожидании призрачных прикосновений к своей правой ладони. Хемингтон объяснил, что это будет мягко, но она представляла себе рыболовный крючок, вонзенный в ее плоть, который резко дернется, толкая ее руку.
Однако ничего не происходило.
Ее кожу покалывало, когда она представляла это, но в конце концов чувство настороженного ожидания исчезло.