Снова и снова бросались на защитников города страшные в своей звериной ярости фашисты, но черноморцы стояли насмерть. Они поклялись умереть в жестоком бою, но не отдать свою землю на поругание.
Мать, как могла, помогала сыновьям. Как, передать им силу свою, — думала она. И однажды решила. Днем и ночью, без отдыха и сна вязала им тельняшки необыкновенные, вкладывая в них всю свою материнскую силу, вплетая ее по ниточке…
Долго бились моряки с врагом. Казалось, обескровили врага, но на помощь ему приходили все новые и новые полки. И однажды наступил день, когда последние силы стали покидать их.
Что делать дальше?
Воспользовались братья затишьем, собрались на короткий совет. Измученные, сели на землю, а подняться не могут.
И тут один из них воскликнул вдруг:
— Мать идет!
Тихо подошла она, склонилась над сыновьями.
— Держитесь, родные! Я знаю, как трудно вам. Наденьте эти тельняшки. В них — вся моя сила, моя любовь к вам. Пусть помогут они одолеть врага ненавистного.
Надели моряки тельняшки и тут же почувствовали, как сила богатырская возвращается к ним. А вместе с ней вновь воспрянула и морская душа — сильная, смелая, неукротимая. Может, поэтому и назвали потом материнский подарок «Морской душой», песни о нем слагать стали.
— Спасибо, мама! — поклонились сыновья Матери и — снова и бой. Лишь мелькают в гуще врагов полосатые тельняшки, да развеваются ленточки матросские.
Устояли и на этот раз моряки. Отбили вражеский штурм.
Но враг был силен. Очень силен. Собрал он новые войска, стянул их отовсюду, еще больше, чем прежде. Тысячи самолетов и танков бросил на город… Привез орудия невиданные, каждое, что многоэтажный дом.
— Теперь-то быстро возьмем город! — радовались захватчики.
Но скоро слово сказывается, да не скоро дело делается. Битва разгорелась с еще большим ожесточением. Ударят пушки чудовищные — горы задрожат, деревья к земле пригибаются, море рябью покрывается. В адском реве боя нельзя отделить день от ночи. Все живое горит, гибнет. Плавится камень, обугливаются деревья, рушатся скалы. Но по-прежнему стоят несокрушимо моряки.
Уже суровая зима сменила осень, затем наступила весна, за ней пришло лето, а черноморцы все бьются и бьются с врагом, не отступая ни на шаг. Много истребили они ненавистных захватчиков. Но слишком неравные силы: на каждого моряка тысяча идет. И в долгих кровопролитных боях вновь стали иссякать силы черноморцев.
Пришел час, когда решили моряки в последний раз броситься на врага, погибнуть в неравном бою, смертью своей преградить путь захватчикам.
И тут к ним опять пришла Мать. И снова сыновья услышали ее чуть печальный и торжественный голос.
— Сыны мои! — сказала Мать. — Я люблю вас больше всего на свете. Скажите мне: «Мать, идем с нами в бой!», и я смело пойду в любую минуту. Велика моя любовь к Отчизне, к вам, родные мои, сильна моя ненависть к врагу… Но я уже стара. И я отдаю вам самое дорогое, что у меня осталось, — свое сердце!
Пораженные, смотрели братья на Мать свою, не в силах проронить ни слова.
Мать!.. В мире нет ничего более святого и бескорыстного, чем твоя великая любовь. Нет чувств нежнее и чище, сильнее и неизменнее, чем твои материнские чувства. Нет ничего богаче твоего сердца — неисчерпаемого источника силы.
Даже враги затихли, потрясенные силой материнского величия.
Она стояла в лучах заходящего солнца, на самой вершине годы, которую обороняли ее сыновья, и казалось, что это она, а не солнце, излучает золотистые лучи, озаряя все вокруг ярким светом. Из груди медленно падали на исстрадавшуюся горячую землю тяжелые капли крови.
И моряки с удесятеренной силой вновь ринулись на врага. Они дрались с такой яростью, с такой отвагой, с какой еще никто и никогда не бился! Падали, поднимались и вновь бросались на фашистов. Из многочисленных ран их струилась кровь.
Но они не умирали! Ибо нельзя было убить, уничтожить Материнское Сердце! И пока оно билось, они были бессмертны.
И враги не могли сдержать их сокрушительного натиска и отступили. Теперь уже навсегда.
А там, где падали капли материнской и сыновней крови, там поднимались и алели цветы маков. Их много на севастопольской земле, как много крови пролито черноморцами за ее счастье.