— Что же с ней происходит? — спросила директриса Грант слегка деревянным голосом.
— По симптомам — у нее кома. Но высокая мозговая активность не соответствует состоянию комы. Она просто спит, и ей снятся сны. Я с таким никогда не встречалась. И не могу сказать, что является этому причиной.
— Все в руках Провидения, — своим хорошо поставленным голосом произнесла сестра Вернита, — но я хотела бы знать, что уготовано этой девочке и, из-за нее, всем нам.
— Я бы не торопилась на вашем месте ставить произошедшее в вину девятнадцатой, — холодно заметила сестра Богемия, искательница справедливости. — Мы пока не знаем достаточно, чтобы об этом судить.
— Хорошо, — Грант выразительно кашлянула. — Кларисса, скажите мне, как медик, каковы ближайшие возможные причины. Почему в принципе так могло произойти?
— У меня есть версия. Но прежде я просила бы Мэй еще раз пересказать, как все было. Мэй?
— Да, конечно… Алиса попросила меня отпустить ее на внеплановую поездку к Тирольской возвышенности. Она считала, что сегодня ей повезет, и хотела к вечеру сплести особенный рисунок, который задумала уже давно. Я, конечно, отпустила девочку — это моя лучшая ученица, вы знаете, единственная из сертифицированных охотниц в приюте. И она уже неоднократно вылетала на охоту одна, вполне самостоятельно. Примерно к восьми двадцати утра мы с миссис Грант узнали, что Алиса мчится сюда на предельной скорости в четыреста двадцать и, конечно, очень взволновались. Однако у нее была причина для такой спешки… самая большая жемчужница, которая когда-либо была зафиксирована человечеством. Оставшись без облачной влаги и без специального раствора, она умирала, и потому Алиса торопилась домой.
— По дороге, кстати, она трижды не справилась с управлением, один раз это чуть не привело к аварии, спасла автоматика, — вставила Ирина Полякова, старший техник приюта. — Может, это стало причиной шока?
— Давайте дослушаем, — возразила Грант, не дав Клариссе ответить.
— Да… — продолжила Мэй. — Так вот, когда она прилетела, жемчужница была почти мертва, но я заметила странную особенность — стебель слегка пульсировал. Это нормально, когда растение в облаке перекачивает соки из отростков в стебель, чтобы подольше продержаться в экстренных ситуациях. Однако открытый воздух быстро замедляет жемчужницу и вводит ее в состояние полу-комы — и тогда подобные реакции невозможны. Конечно, может быть, такая большая жемчужница дольше сопротивляется сухой воздушной среде, но тогда стебель был бы живым — а не полумертвым, как все остальное растение. В общем, это довольно странный симптом.
— Вы можете его объяснить?
— Да… И это как раз соответствует гипотезе Клариссы.
Все воспитательницы, очевидно, затаили дыхание. Как и девочки, впрочем.
— Мэй, — попросила Кларииса, — Расскажите, как все было, когда вы сняли жемчужницу.
— Ах, да. Ну, сама Алиса очень ослабла, что, как говорит доктор Кларисса, не соответствует обстоятельствам, даже не смотря на шок от происходящего. Жемчужницу она обвязала вокруг запястья, а отростки и само ядро были прижаты силовым полем к груди. Я аккуратно развязала стебель и сразу окунула его в раствор. Я была сосредоточена на жемчужнице, и пропустила момент, когда Алиса упала. Но, девочки говорят, после того, как я сняла жемчужницу, Алиса широко раскрыла глаза, секунду постояла с пустым взглядом, затем сильно покраснела и упала.
— То есть, — тихо уточнила Кларисса, — когда на ней была жемчужница, Алиса была очень бледной, да? А когда вы ее сняли — она резко покраснела.
— Да.
Сразу несколько сестер резко втянули воздух, осознав, какова гипотеза доктора Клариссы. Алисе показалось, что она не чувствует правой руки. Она вспомнила свой сон, но боялась посмотреть на запястье.
— Скажите еще только одно. Когда вы снимали жемчужницу. Было ли какое-нибудь… затруднение?
Воцарилось гробовое молчание.
— Ну, — неуверенно ответила Мэй, — я не могу сказать точно. Мне показалось, что когда я снимала, было некоторое сопротивление. Но может, это теперь мне так кажется. Тогда я не осознала.
— Что ж, спасибо, сестра Мэй, — удовлетворенно подытожила Кларисса. — Итак, у кого есть вопросы или соображения?
— Чего тут соображать, — тихо, но совершенно спокойно сказала Богемия. — Вы считаете, что растение подсоединило себя к девочке и, умирая, выкачивало из нее кровь, чтобы выжить. Теперь, соответственно, непонятное состояние ребенка соответствует полу-коме растения. Я плохо разбираюсь в ботанике, но разве у жемчужниц вообще зафиксированы подобные свойства? Это же высокоразвитый паразитизм!