– Давай свою лапку! – сказал ему Гвен-Пятнышко и протянул свою.
Лись осторожно поднёс свою лапку с чёрной перчаткой и зажмурился. Но сверкающее жёлто-красным облачко потянулось от его лапки к лапке Гвена, осторожно, будто принюхиваясь, как Лись, когда он ловил мышей, и… погладило кролика. Гвен-Пятнышко был очень доволен:
– Молодец! – сказал он Лисю, – главное в деле знакомства – не торопиться и дать разным магиям привыкнуть друг к другу.
Гвын тоже присел рядом:
– А со мной! Познакомься со мной, Лись!
Ах, как же весело узнавать старых друзей по-новому! Но ещё веселее отныне было играть с ними в бейлары. Наши трое друзей запомнили важное правило: магия порой так сильно меняет старого, хорошего и верного друга, что можно запросто пострадать. Поэтому к знакомству со всем новым нужно подходить осторожно и спрашивать разрешение.
Одним ранним утром
Два кролика белых
Два кролика белых
Решили сыграть.
«Ах, как же мы будем?..»
«Да, как же мы будем
Друг другу наш бейлар,
Наш бейлар бросать?»
«Давай твою лапку!» –
сказал один кролик.
«Возьми! И давай мне свою!
Пусть магия слышит,
Пусть магия примет,
Darganfon a derby anju!»
Легенда о границах Люмерии и Древе справедливости
Говорят, есть на свете страны, в которых можно от одного края до другого скакать на джэбе неделями – и не достигнуть границы. Говорят, есть малые страны, которые ласкает океан, беспредельный, как вечность, и дарующий острова тем, кому стало тесно.
Люмерия, страна света, не имеет большой территории, проехать её можно за три дня неторопливой езды с многоречивым собеседником. Не омывается она бескрайними океанами, а лежит, подобно младенцу, в уютной колыбели.
Большую часть границы со всех сторон представляет собой холмистая местность. Неровная цепь возвышенностей разрывается на юге и открывает проход к большому полуострову Сурье и заливу, поделённому у Люмерийского берега на две части скалистым островом-горой, похожим на огромное судно, которое пришвартовалось у берега и окаменело от времени.
Этот остров, непригодный для жизни, служит границей между двумя государствами, имеющими выход к Люмерии через залив. На западе, со стороны Сурьи, затаилась страна враждебных арауканцев. А за восточной частью залива живут дружественные арнаахальцы, чьи скакуны подобны пленительной дорожке света на воде от двух светил – Иля и Эля, когда они становятся единым целым. Юг Люмерии прекрасен и оттого любим романтиками.
На западе холмистая цепь на несколько километров опускается, давая проход к большому пресному Чистому озеру. Вода в нём чиста и обманчиво неглубока из-за своей хрустальности. Здесь разводят рыбу, но остерегаются заходить в воду: затягивает коварная зыбкая почва не хуже болота в свои невидимые подводные чертоги.
По ту сторону озера – Чёрные горы, прозванные Стеной тьмы. Что находится за ними – никто не знает, ибо не подпускают к себе Чёрные горы.
На севере и крайнем северо-востоке охраняют высокие скалистые горы Люмерию от пронзительных ветров и вечной мёрзлой зимы. Нет там тепла даже летом, живут в северных пещерах толстокожие кули и мохнатые арсвены, за жиром и белым мехом которых охотятся люмерийцы.
И, наконец, на востоке горная цепь отделяет страну света от долин виердов, Дикого народа. С высоких пограничных пиков можно увидеть и голубую сетку рек, и Жёлтые горы, из камней которых строят виерды свои дома, и сливающуюся с горизонтом полоску бескрайного океана.
Территория эта была бы лакомым куском для люмерийцев и торговые связи обогатили бы обе страны, но с самого начала основания Люмерии закрыта граница от виердов, и вот уже много веков оба народа сохраняют нейтралитет, помня об истории Про́клятого дерева.
*****
– Улла, не трогал бы ты дикой травы, сама пожухнет, если потребуется, – Белый Воин придержал брата за плечо. Тот минут пять назад срубил мечом под корень высокий то ли куст, то ли дикий цветок. Растение упало, но не торопилось истлевать от падающих на него редких снежинок.