– Очень удобно. Ведь кроме тебя эти "души" больше никто не ощущает, верно? – не унимался советник. – Холм и все окрестности были выжжены черной магией, мой король, – обернулся он к монарху. – В этом нет никаких сомнений. Земля еще долго будет помнить этот кошмар, но, будьте уверены, мы очень скоро выйдем на след совершивших это чудовищ. Такие вещи не проходят бесследно.
Теодор молча продолжал осматривать пепелище, где все еще трудились маги. Как и говорил Ксар, он не ощущал ничего из сказанного Грегом. Но, к несчастью, за время знакомства с колдуном, король пришел к неутешительному выводу, что тот совершенно не умеет лгать.
– Я хочу видеть голову человека, который это сделал, не позднее конца недели, – заговорил король, направляясь к своей лошади. – И если вы мне ее не принесете, то я лишитесь своих.
Советник низко поклонился монарху, давая ему понять, что маги королевства приложат возможные, и невозможные, усилия, чтобы изловить злодеев. Грег тоже кивнул, с трудом подняв голову. И едва не опустил ее обратно.
Он действительно видел их. Мужчины, женщины, дети и старики, все они были тут, прямо перед его глазами. Они продолжали гореть в жутком сером пламени, вопя от ужаса и боли. Но хуже всего было то, что и эти души видели его. Знали что он их слышит, и молили о помощи.
Теодор со стражей уже отъехали, Ксар с презрительной усмешкой удалился к остальным магам, а Грег упал на колени зажимая уши. Мозг колдуна усилено работал, пытаясь подсказать ему, как освободить этих людей от наложенного на них заклинания. Но ничего не удавалось. Он просто понятия не имел, что и как здесь произошло, а любая попытка дотянуться до магии заканчивалась полным провалом. ОН НЕ МОГ КОЛДОВАТЬ.
Впервые в жизни мужчина ощущал себя настолько беспомощным. С ранних лет, магия была его верным другом и надежным помощником. Даже в темнице под многочисленными замками она не оставляла его, позволяя стерпеть все пытки. Но сейчас привычная материя взбесилась. Вырывалась из рук, норовя задушить Грега в своих хаотичных потоках. Однако, касалась эта проблема только его одного.
Колдун снова взглянул на прочих магов, блуждающих по холму. Для них это была просто пострадавшая от магического огня земля, ничего больше. Они спокойно творили свои заклинания, переговаривались, пару раз до ушей Грега даже донесся их тихий смех. Только он один лишился здесь магии. Но это так не работает.
Любое волшебство, будь то святая, темная, стихийная, руническая, абсолютно любая магия, все это питалось одной общей силой, пропущенной через сознание самого мага. Первоначало этой силы питало любые заклинания. Проклятие некроманта всегда имело ту же основу, что и насылаемая жрецами божественная благодать. Но только не здесь. Именно в этом месте...
– Работа какого-нибудь дилетанта, – донесся до Грега голос одного из магов. – Приперся сюда надеясь спокойно провести темный обряд, потерял контроль, и спалил себя вместе со всей деревней. Других объяснений просто быть не может. Ни следов, ни чужих аур, ни остаточной магии. Этот неудачник просто не успел воспользоваться высвобожденной им силой и она без вреда растаяла в воздухе.
– Да, я тоже так считаю, – ответил магу его собеседник. – Как и остальные. Просто для порядка проводят лишние проверки. Скоро все начнут повторять эту версию.
Грег встряхнулся, пытаясь заставить себя не слушать этих двух дураков. Он снова потянулся к вдруг ставшей такой враждебной магии, пытаясь подстроиться под ее беспорядочные ритмы, уловить связи потоков. И вернуть себе над ней власть.
Не слушать крики бесконечно сгораемых заживо людей. Не слушать бесполезную болтовню магов. Не слушать горестные завывания ветра, и скорбный шелест травы. Забыть все, и целиком отдаться бесконечным волнам силы, уносящим его невесомое тело в свои глубины...
Жуткая боль пронзила тело Грега, но он снова заставил себя расслабиться, превращая свое сознание в одного из тех кого, неизвестные колдуны обрекли на вечные страдания. Он горел, страдал, и тем самым порождал огромное количество силы, которое выбрасывалось в воздух, беспорядочно блуждало в округе, и бесследно пропадало.
Нет, не бесследно.
Приятный холодок мгновенно заставил Грега обернуться к себе, стерев из головы все мысли о жуткой боли. Он тянулся к нежданному освобождению, чувствуя как боль уступает место блаженству, и мучения наконец заканчиваются...