Князья распрощались с кузнецом, и пошли к следующим лавкам. Пересвет ждал, что Богдан вот-вот съязвит или выскажется по поводу истории про Воеводу, но тот молчал. И даже не стал бубнить по привычке.
Народ вокруг не думал расходиться. Впервые за долгое время после летних дней в уходе за полями и огородами местные с удовольствием отдыхали. Лавки, палатки, столы и телеги были забиты товарами. Если что-то заканчивалось, то тут же пополнялось. Зазывалы ходили между рядами и выкрикивали:
– Огненные цветы! – кричал один.
– Шествие маcтеров! – вторил другой.
– Соревнование невест! – добавлял третий.
– Бои женихов! – подхватывал снова первый.
Пересвет с любопытством разглядывал окружающих. Все они друг для друга знакомцы, а вот для него – сплошная загадка: верят в духов, буквально живут под землей и не ценят золото. Интересно, какой будет жизнь с женой-горянкой? Царь-батюшка велел найти здесь достойную партию.
В Мирославле каждый второй восхваляет богатства Предгорья, но при этом не стремится покорять столь суровый край. То ли дело, найти здесь жену – об этом не мечтает лишь ленивый. Ведь всем известно, какое приданое сулит такой брак.
Сваты, что приезжали в столицу, рекомендовали самим за женой съездить, потому как местный обычай не позволял увозить понравившуюся невесту. Тут невесты со стародавних времён тоже участвовали в выборе. И, чтобы такая богатая девица согласилась, нужно было женихам еще побороться. Что до девушек – сваты особенно нахваливали дочерей Воеводы. К ним в приданое еще и часть земель прилагалась, где можно будет самим организовать добычу камней.
Теперь Пересвет понимал, почему все так сильно завидовали жителям Предгорья, и почему стремились заполучить здешних невест. Только согласится ли такая отойти от старой веры, принять новую веру, и не проводить больше языческих ритуалов? Ведь всем известно, что в Предгорье еще чтут божеств Прави и Нави, а еще ублажают местных духов. В столице вот давно уже популярна вера в Единого Праотца.
– Интересно, кого выберет воеводина дочка, тебя или меня? – спросил Пересвет.
Богдан ухмыльнулся и ответил:
– Какая разница, у него же их две. Одна тебе, другая мне.
- А вдруг они не выберут все-таки?
- Мы – князья, значит претенденты первой очередности, - Богдан подвел брата к торговцу леденцами и пряниками, кинул пару медяков ему на разнос и взял двух сладких петушков. Одного он протянул Пересвету.
- Как поделим? Тебе старшая, мне младшая? – молодой князь взял петушка и сунул в рот. Сладость мгновенно растеклась по языку.
- Можно и так, - кивнул Богдан.
- А если мне старшая приглянется? – Пересвет вынул петушка изо рта только для того чтобы не захлебнуться слюной.
- Старшая, так старшая! Вот заладил! – Богдан сплюнул на землю избыток сладкой слюны, скривился и запустил петушка в проходящую мимо кошку.
Пересвет поднял к небу глаза и коротко помолился за брата: «Прости, Господи!».
Воевода
Воевода не успел вернуться в город, как по дороге встретил дружину, возглавлемую Тихоном. Дружинник сообщил, что на всех дорогах расставил по паре дозорных. Он предупредил их о звере и строго-настрого наказал не покидать посты.
Воевода одобрительно улыбнулся Тихону и отправился вместе с конницей на несчастную стоянку. Пока ехали, Воеводе доложили, что поляна, на которой заночевал южанин, находилась в двадцати саженях от места, где за пару дней до этого зверь также растерзал двоих путников. Воевода нахмурился.
- Значит, зверь выбрал южное направление, - сказал он мрачно.
Когда отряд добрался до стоянки, Тихон снова напрягся и весь побелел. Воеводе самому стало не по себе – место выглядело всё также жутко. Воевода мужественно оглядел поляну и крикнул отряду:
- Скоро сумерки, а в лесу всегда раньше начинает темнеть. Надо найти следы зверя до темна!
Он указал на четверых лучших следопытов и отправил их искать хоть что-то, что выведет на логово зверя. Затем слез с Февроньи и задумчиво огляделся. Что было делать с останками - не понятно. Если предыдущие путники были незнакомцами, то этот с печатью знатного рода должен быть погребен с почестями. Просто так погребальный костер не зажечь, надо заслать гонца к соседскому Воеводе, убедиться, что убиеный действительно сын иртышский.
Воевода подал знак собрать, что возможно из останков, в холщевый мешок, а остальное прикопать в лесу или забросать землей. Уцелевший скарб погрузили обратно на телегу, а к ней зацепили Февронью. Воевода окинул беглым взглядом в последний раз поляну – все прибрали, но кое-где следы смерти еще видны. Ничего, время залечит вырванные деревья, скроет мхом бурые пятна от крови, а пока лучше, чтоб никто этого не видел.