Воевода цокнул и легонько тряхнул поводьями, давая Февронье понять, что пора отправляться в путь. Лошадка, непривыкшая к тяганию повозок, понуро пустилась в медленный шаг.
Воевода ехал и размышлял, как изловить зверя. Ему так и не удалось напасть на след. Может у более искусных охотников это получится? Через пару верст он увидел ворота Предгорья и думы отступили на задний план. Стоило ему въехать в город, как на него обрушился шум и гам бушующей ярмарки.
Стражники на воротах поприветствовали начальника: кто кивнул, кто помахал. От стены отделился один из сторожевых и поспешил навстречу.
– Воевода, наши говорят, снова зверство произошло, правда ли?
Это был старшина Володимир, черноусый плотный мужик в синем кафтане с золотыми петлицами. Сегодня он должен был сопровождать высоких ярмарочных гостей по воеводину поручению, да видно оставил их. Воевода скривился от того, что еще один его воин сегодня нарушил наказ.
– Расседлать, Февронью отправить в стойло, напоить и накормить. Скарб переместить в сарай, – он слез с телеги и вручил поводья одному из стражников, а Володимира повел к думским палатам. Негоже отчитывать старшину при молодняке.
– Так что, не брешут? Снова нашли мертвяка? - нетерпеливо повторил Володимир.
- Ты что, старшина, оставил князей без присмотру? – тихо, но строго спросил Воевода.
Володимир даже бровью не повел. Лишь махнул в сторону шумных гуляний и бросил:
- Сами они решили развлекаться, без нянек. Да и черт с ними! Главное чтоб за город не выходили.
Он от нетерпения вскинул руки и повторил:
- Так что, снова мертвяк?
– Да, - коротко ответил начальник. – А ты откуда узнал?
– Тихон твой всех на уши поднял. Я хотел к тебе скакать, но у нас тут тоже кое-чего произошло.
– Что случилось? – насторожился Воевода.
- Ох уж эта ярмарка, столько крови уже попортила, а еще толком даже не началась. Чернава…
– Что с ней? – перебил владыка.
– Пропала!
– Как пропала? - Воевода схватил спутника за руку. – Чего сразу не сказал?
– На ярмарке с близнецами была, да испугало ее что-то. Сокол говорит, ступила в толпу и исчезла. Пока тебя не было, искали ее всем двором, да так и не нашли. Может, убежала куда? Она ж малахольная немножко…
– Про дочь мою говоришь, Володимир! – Воевода разозлился.
– Прости, владыка, да только делать-то что? Искать али сама объявится? Вечереет уже…
- Искать, - отрезал городской голова. – Сокол мне нужен. Где он, не знаешь?
Володимир свистнул конюху и показал жестом на стойло, затем обернулся и сказал:
– Возьми моего коня! Твоя-то, подикось, устала. Я наказал Соколу по подружкам поспрашать, а Беляне дома ждать, вдруг Чернава вернется.
Воевода коротко поблагодарил старшину, запрыгнул в седло и направил коня в сторону дома, поддав хлыстиком по крупу.
Ему удалось объехать ярмарочные ряды и обогнуть толпу без остановок. К палатам он подобрался с женской половины терема, что выходила на другую сторону от ярмарочной площади. Еще на подлете он усмотрел женские фигуры на крыльце. Одна, кажется, сидела на ступенях, вторая ходила из стороны в сторону, и еще две стояли поодаль и переговаривались. Не дожидаясь, пока конь остановится, он спрыгнул и подбежал к фигурам. На ступенях, оказалось, сидела его ключница, Белобородка. Она сотрясалась в рыданиях и причитала. Рядом с ней, заламывая руки, ходила туда-сюда Беляна. Девица то шипела на ключницу, то кидалась ее успокаивать. Поодаль стояли две служанки, завидев Воеводу, они перешли на шепот.
– Батюшка! – кинулась на шею Воеводе младшая дочь.
– Что случилось, Бела? Володимир сказал, что Чернава пропала? Где Сокол? – Воевода отстранил дочь и внимательно слушал, что та скажет.
– Я думала, она просто устала, ты же знаешь, какая она скромница! А Сокол сказал, что это я виновата. Но как же? То, что она замуж не хочет – я не знала! – Беляна смотрела на отца во все глаза, но чем больше говорила, тем сильнее они наполнялись влагой.
– Ничего не понимаю, причем тут замужество? – Воевода растерялся.
Ключница оторвалась от рыданий и сдавленно посетовала:
– Да как же, владыка, почитай последний месяц она смурная ходила! Все из-за сватаний, ты ж сам наказ дал ей женихаться!
Она громко укоризненно всхлипнула. Ее крупное тело сотрясли новые рыдания. Из-под блеклого платка выбились седые пряди. Смуглое лицо блестело от слез, а привычное белое пятно от ожога на подбородке покраснело. После смерти жены Воевода поручил ключнице заботу о детях и доме. Почитай с того дня минуло почти пятнадцать лет. Надежнее и преданнее работницы Воевода не знал, ведь для детей она стала все равно, что вторая мать. Потому и со снисхождением отнесся к ее упрекам, сам-то все больше был в заботах о городе и шахтах.