***
Второй раз за день он стоял в нерешительности перед дверью, ведущей в темницу. Но на этот раз Сокола тревожило не известие о смерти Богдана, а согласие на войну. Он хотел отдалить тот момент, когда признается Пересвету в том, что тот был прав, в том, что если свадьбы не будет, столица приведёт войска под стены Предгорья. Да и захотел бы Пересвет жениться на той, чьи земляки убили его брата?
«Значит, так тому и быть!» - Сокол снял запор, и шагнул в тёмное помещение.
Пересвет сидел на груде переломанных в щепку деревяшек, и тонкой отломанной жилкой водил по пыльной земле. Когда свет свечи выхватил из мрака его лицо, пламя колыхнулось и отразилось в темных зрачках. Словно и не было никогда светло-голубых лучистых глаз. Он заговорил низким и злым голосом:
- Явился… Что с братом?
Сокол собирался с силами, прежде чем завести трудный разговор. Позади послышалось напряженное сопение. За спиной юноши стеной стояла дружина, Кирилл и Гасым. Последние не пожелали уезжать, как это сделали многие другие. Все они после смерти Воеводы выразили сочувствие и захотели остаться, поддержать нового владыку.
- Он мёртв. – Сокол не придумал ничего лучшего, чем сказать правду.
Князь моргнул, опустил глаза в пол, задумчиво принялся крутить в руках деревянную жилку. На его лице не дрогнул ни один мускул. Сокол после короткой паузы продолжил:
- Он снова хотел учинить зло…
- Оставь! – Пересвет раздражённо отшвырнул жилку в сторону, упёр руки в колени. Затем он указал перстом на Сокола: – Ты… виноват во всем.
Сокол задохнулся. Кровь закипела и прилила к глазам. Но он сдержался. Теперь уже не имело значения, кто прав, кто виноват, ведь какое бы решение не было принято - быть войне. Юноша перехотел признавать правоту князя. Вместо этого он, стараясь держаться уверенно, ответил на обвинение:
- Богдан убил наших людей, захватил наш дом. В Предгорье нет места такому злодейству! Любой, кто нарушит порядок, должен быть наказан!
- Даже зная, что будет дальше? - усмехнулся Пересвет. – А меня? Тоже убьёте? Я же помогал…
- Ты свободен. Нет свидетельств твоего злодейства, кроме пособничества. Но мы приняли во внимание твое… особое положение. Ладья в столицу отбывает сегодня же. Вместе с телом Богдана!
Пересвет снова опустил в задумчивости глаза. Сокол старался держаться достойно, словно за спиной вместе с друзьями стоял отец и наблюдал за ним. На секунду, представив это, его снова накрыла волна. Только на этот раз она была такая… грустная.
- Значит, война! – жёсткий и сухой голос Пересвета поставил точку в этом разговоре.
Сокол жестом приказал дружине разойтись. Все посторонились, и образовался проход на улицу. Юноша первым вышел в сгустившиеся сумерки. За ним последовал молодой князь со стражей. Новый Воевода хотел побыстрее избавиться от нежеланных гостей.
Первый снег, в отличие от города, у Разливицы не растаял, а застыл, образовав тонкую скользкую корочку. Лодки тревожно качались на волнах – лёд на воде. На пристани их ожидала Беляна. Она долгим молчаливым взглядом проводила Пересвета. Когда дело было кончено, и князь, наконец, отбыл в родные края, она взяла брата за руку, прислонилась головой к сильному плечу и молвила:
- Ужасный в этом году выдался Праздник Осени!
Чернава
Пещера, оставленная прежней хозяйкой, перестраивалась. Кристаллы падали с потолка, утягивая за собой громадные куски породы. Как по чьему-то приказу, они под мерный грохот мостили новые ступени, дробились и формировали сверкающие берега подземного озера. Даже трон изменился: оброс новыми каменными щётками и возвысился.
В центре молчаливо восседала Чернава, а подле нее сидел Серафин. Огненные крылья за спиной юноши стелились по ступеням точно сияющий плащ. Он с нежностью смотрел на новую хозяйку, а она улыбалась ему в ответ и изредка отводила взгляд на новые стены, пол и потолок.
- Такова, значит, моя судьба? – громко спросила девушка.
Стоило ей закрыть глаза, и она начинала видеть всё, что творится на многие вёрсты вокруг. Каждый камешек, каждого зверя в лесу, лёгкую дрожь врат в Навь, что пролегают под озером – словом всё, что не дано знать обычному человеку. Но она – богиня, новая хозяйка южных гор, привратница самого Подлунного царства – она могла видеть это всё своим каменным сердцем.
Серафин кивнул и, перекрикивая падающие камни, добавил:
- Наша судьба. Не забывай, меня тоже пленили здесь.
- Но я – не Айнуш. Ты свободен. Можешь в любой момент вернуться к своим сородичам. Или отправиться куда захочешь!