- Не нравится он мне, - сказала Томи, прихватив Амаддариэла за рукав. - Взгляд у него какой-то... нелюбезный. И чего он по ночам шляется?
- Он служитель, и весьма ревностно относится к своим обязанностям. Домой ходит только поспать.
- Все равно не нравится. Ты видел, как он на меня смотрел?
- А ты еще не привыкла, что люди тебя разглядывают? Представь себя на его месте: идешь себе по родному храму, и тут из темноты на тебя выныривает иномирец.
- Ну да, жутковато.
- А вот и Камень показался.
- Где?
- Вон, справа светится.
- И правда, светится. Пойдем, посмотрим?
- А иначе зачем я через все это прошел. Пойдем, конечно.
Камень был большой: одна только сердцевина размером с голову ребенка. Он мягко лучился желтоватым, едва заметным светом. Амаддариэл привычно огладил его по лепесткам. Камень отозвался легкими завихрениями.
- Через два дня будет парад женихов, а потом мне этими свадьбами покоя не дадут.
- Кстати, о параде женихов. Скажи, с какого возраста в нем уже не участвуют?
- Нет такого возраста. Просто со временем человек либо женится, либо ему не до женитьбы.
- Хочешь сказать, Сайлус и Лаони тоже пойдут?
- Среди женихов? Ну, это вряд ли. Они всегда на парад приходят, но смотрят из толпы, проводят подсчеты: сколько цветков вплетается, сколько потом свадеб да сколько детей. А Сайлус сейчас в таком виде, что вряд ли выйдет вместе с молодыми.
- Что ты имеешь в виду?
- Волосы, разумеется. Они еще не отросли, он их даже заплести не может, какие тут цветы.
- Плохо, - сказала Томи больше сама себе, но Амаддариэл понял это по-другому.
- Конечно, плохо. Я ему говорю: тут нечего стыдиться. Нужно просто примириться с этим и вести себя как обычно.
- И как он?
- Старается.
- А может, ему наоборот, следует вести себя более... ну, не как обычно, а вопреки.
- Иногда ты говоришь очень непонятные вещи.
- Смотри: он лишился знака своего возраста, символа солидности, верно?
- Ну.
- И теперь каждый взгляд заставляет его думать об этом, каждая улыбка кажется снисходительной, а случайный смешок - насмешкой. Так?
- Так.
- А теперь скажи мне, что ты сделаешь, если у всех на виду упадешь в лужу.
- Внутренне расстроюсь, но буду смеяться вместе со всеми, чтобы людям не нужно было давиться смехом, а мне - умирать со стыда.
- Вот именно! Ему не нужно прятаться в ожидании, пока все отрастет. Пусть выйдет с улыбкой вместе с молодыми. Вроде как: смотрите, а я сел в лужу! Вам смешно? Мне тоже! Давайте посмеемся вместе!
Она изобразила "веселого" Сайлуса.
- Звучит безумно, но в этом что-то есть, - задумался Амаддариэл. - Я бы, пожалуй, так и сделал.
- Так посоветуй ему!
- Я попробую.
- Обещай, что уговоришь!
- Зачем тебе это?
- Может, мне стыдно. Все-таки, в этом есть и часть моей вины, - покаялась Томи, имея в виду инцидент в стане урлангов. - Обещай, что уговоришь его!
- Хорошо, обещаю, что приложу максимум усилий.
- Какая обтекаемая фраза. Будто с Тиррой разговариваю.
Правитель только хмыкнул. Небо прояснилось, и луна ярко осветила храмовый сад, заставив засверкать стекла, которыми были выложены лучи огромной звезды на площадке.
- Красиво, - выдохнула Томи. От возникшего вокруг волшебства и очарования захватило дух и закружилась голова.
- И это все, что ты можешь сказать?
- Ну, могу и по-другому: божественно, нереально, фантастика! Тебе как больше нравится?
- Мне смотреть больше нравится.
- Тогда зачем спрашиваешь? - пихнула его локтем в бок Томи и вдруг посерьезнела. - Только звезд не хватает. Никогда бы не подумала, что буду по ним скучать.
- Чего не хватает?
- Звезд. Это такие маленькие точки на небе, яркие, вроде луны, но такие далекие, что кажутся алмазными песчинками.
- Повтори еще раз, как ты их назвала.
- Звезды.