Так почему же это фото не давало мне покоя?
— Будто кто-то пытается что-то доказать, — сказал я. — Есть много деревьев постарше, чем этот Одинокий Кипарис, но немногие находятся в столь примечательном месте. Для человека, более или менее знающего историю, сразу очевидно, что сделать такое фото невозможно.
— Еще больше смахивает на розыгрыш, разве нет? — спросила Айви.
— Возможно.
Я развернулся, мои галлюцинации замолчали. Наконец я услышал, как хлопнула передняя дверь, и поспешил вниз по лестнице.
— Господин? — обратился ко мне Уилсон, поднимаясь навстречу.
— Уилсон! Почту принесли?
Он остановился на лестничной площадке с серебряным подносом в руках. Меган — моя, разумеется реальная, уборщица, — прошмыгнула мимо нас за его спиной. Торопливые шаги, лицо опущено.
— Она скоро уволится, — отметила Айви. — Тебе действительно стоит попробовать казаться менее странным.
— Будешь тут менее странным с вами со всеми, — пробормотал я, просматривая почту. Есть! Очередной конверт, идентичный первому. Я нетерпеливо вскрыл его и достал еще один снимок.
Тоже черно-белый, но менее четкий. На нем мужчина с полотенцем на шее, на фоне старомодного интерьера, стоял около умывальника.
Я повернул фотографию к Тобиасу. Он поднес ее к лицу и, близоруко щурясь, стал рассматривать, отчего в уголках глаз образовались морщинки.
— Ну? — спросила Айви.
— Мужчина на фото, — ответил я, — такое чувство, будто я его знаю.
— Джордж Вашингтон, — сказал Тобиас. — За утренним бритьем, судя по всему. Удивительно, что у него не было брадобрея.
— Он был солдатом, — пояснил я, забирая фото, — и, скорее всего, такие вещи привык делать сам.
Я пробежался пальцами по глянцевой поверхности фотографии. Первый дагерротип, прародитель фотографии, был изобретен в 1830-х. До этого никому не удавалось создать устойчивое изображение подобного типа. Вашингтон умер в 1799.
— Слушайте, ну уж эта-то — очевидно подделка, — сказала Айви. — Фотография Джорджа Вашингтона? Предположим, что некто переместился во времени назад, и единственное, что пришло ему в голову — сделать пикантное фото Джорджа в ванной? Нас водят за нос, Стив.
— Возможно, — признал я.
— Но до чего похож, — заметил Тобиас.
— Если не считать того, что у нас нет ни одного его фото, — парировала Айви. — Так что это ничего не доказывает. Слушайте, ведь достаточно нанять похожего актера, придать ему нужную позу — и хлоп. Снимок даже редактировать не придется.
— Посмотрим, что скажет Армандо, — сказал я, переворачивая фото. На обороте был номер телефона. — Кто-нибудь, сходите сначала за Одри.
— Можете приблизиться к его величеству, — молвил Армандо, стоя у треугольного окна одной из башенок нашего особняка. Он сам затребовал, чтобы ему выделили именно эту комнату.
— Можно я в него выстрелю? — тихо спросил Джей Си. — В какое-нибудь не очень важное место. В ногу, например.
— Его величество все слышит, — изрек Армандо со своим легким испанским акцентом, обращая на нас безразличный взор. — Стивен Лидс. Сдержал ли ты данное мне обещание? Я должен быть восстановлен на моем троне.
— Работаю над этим, Армандо, — ответил я, передавая ему фотографию. — Мы получили еще одну.
Армандо со вздохом взял фото. Он был худым мужчиной с черными зализанными назад волосами.
— Армандо великодушно дает согласие рассмотреть ваше прошение. — И он поднял снимок, изучая его.
— Знаешь, Стив, — сказала Айви, проталкиваясь через комнату, — если в следующий раз соберешься создавать галлюцинации, обрати внимание, чтобы они не были не такими неприятными.
— Тишина, женщина, — промолвил Армандо. — Обдумала ли ты предложение его величества?
— Я не выйду за тебя, Армандо.
— Ты будешь королевой!
— У тебя нет трона. И когда я проверяла в последний раз, в Мексике — президент, а не император.
— Мой народ третируют наркобароны, — изрек Армандо, пристально разглядывая снимок. — Люди голодают и вынуждены сносить иностранный гнет. Это позор. Снимок — настоящий! — И он вернул фото.
— И все? — спросил я. — И никаких компьютерных тестов?
— Разве не я эксперт в фотографии? — вопросил Армандо. — Или не вы пришли ко мне со своим жалким прошением? Я сказал свое слово. Он настоящий. Не поддельный. Фотограф, однако, фигляр. Он совершенно не разбирается в тонкостях этого искусства. Эти снимки просто оскорбительны своей вопиющей бездарностью. — И, повернувшись к нам спиной, он снова уставился в окно.