Опустив магнокуляры, Керш повернул голову. Он почувствовал неестественный холод. А затем услышал хруст и скрип. Позади Кнута стоял его постоянный спутник, фантом в черных доспехах, с брешами, откуда проглядывались контуры ребер и костей. Он ждал, имея в запасе целую вечность.
- Готов? – наконец спросил Кнут и прошел сквозь вспомогательную арку, преследуемый своим безмолвным призраком.
Внизу, в главной зале базилики, окруженной колоннами в стиле «барокко», украшенными ликами имперских святых, с витражными стеклами с изображениями Бога-Императора, восседающего на Золотом Троне, должно было состояться совещание. Керш прошел мимо Эрасмуса Олифанта. Молодой понтифик с трудом расположился в кресле, которое принесли в зал его слуги. Рядом с ним стояла палатина Сапфира с двумя своими сестрами, облаченными в синюю броню и вооруженными болтерами модели «Гудвин Диаз». Позади них спряталась небольшая группа проповедников, священников и дьяконов, часть из которых были слишком преданы понтифику, чтобы покинуть этот мир, а другие просто не успели сесть на шатл со своими коллегами из Адептус Министорум. Керш услышал быстрые шаги ботинок по отполированному мрамору базилики и увидел взъерошенного и уставшего Проктора Краски и заместителя Колкухона, лорд-лейтенанта Лазлонгию, вошедших в зал через боковой вход.
Оставив смертных позади, Керш предстал перед своими братьями. Труп-капитан созвал лучших представителей пятой, в том числе седовласого плеть отделения десятой роты скаутов Силаса Кетураха. Плети отделений Цикатрикс, Кастигир и Ценсура, стояли рядом друг с другом. Юрия Скейс выглядел напряженным, плечи расправлены, грудь выпячена вперед, руки – за спиной. Но ему не удалось обмануть Керша своим показным вниманием и уважением. Причина осанки ветерана крылась в его истерзанной спине, где плоть была настолько истерзана, что каждое соприкосновение с броней сопровождалось почти нестерпимой болью. Как и подозревал Керш, Скейс не прекращал процесс «очищения» плоти и уже перешел рубеж, за которым заканчивается единение с примархом, и десантник, считающий, что несет на себе груз позора, встает на темную сторону, и бичевание проходит ради бичевания. Плети Ишмаил и Йоахим, напротив, обменивались заговорщицкими взглядами и перешептываниями. Керш слушал доклады плетей отделения, и ярость все сильнее вскипала в его груди, отражаясь в грубых чертах его лица. Пока те с надменной медлительностью отчитывались перед труп-капитаном, глаза Кнута были прикованы к Эзраки и облаченному в череполикий шлем капеллану Шадрату, стоящим на противоположной стороне зала. Кетурах стоял рядом с ними. Технодесантник Данкред, с его «Громобоем» «Каратель», стоял в конце очереди. Казалось, пушка следует за ним повсюду. Единственным отсутствующим был библиарий Мелмох. Брат Мика, ротный чемпион с истерзанным порезами лицом, стоял рядом с труп-капитаном. Позади него находился брат Нова, новый знаменосец роты вместо погибшего брата Торалеха. Ровесник Мики, но тихий и неуверенный в себе. В одной руке Нова держал стяг пятой роты Сдирателей. Мика убедил Керша, что молодой десантник является первоклассным воином, а также сражался вместе с ним в одном отделении в качестве чемпиона, и, самое главное, Нова был одним из немногих братьев, кому Мика мог доверять. Призрачный спутник Керша стоял неподалеку, растворяясь в тени.