"Поднимайте трап", - крикнул Джонсон.
Пандус лязгнул и поднялся.
Изуродованные обезьяны спрыгнули на него, пока он не исчез, и начали подниматься на борт.
Рат-а-тат-тат.
Пулеметы с левого борта открыли огонь и разорвали врагов на части, уничтожив их еще до того, как они успели выбраться на палубу. Подкрепление встало на поручни с полностью заряженными винтовками. Враги на пирсе были сидячими утками.
Джонсон схватил ближайшего мичмана, Куэрво, и рявкнул ей в лицо. "Передайте на мостик, чтобы двигались. Мы слишком уязвимы, если будем оставаться здесь".
"Есть, капитан".
Эрнандес вытер сопли с лица и посмотрел на базу Норфолк. Дым поднимался от каждого строения. Небо было черным. Враг был повсюду.
Повсюду лежали мертвые моряки, а многие небольшие суда в доке были захвачены, их экипажи были осаждены. И все же Эрнандеса пробирало до костей нечто другое.
По главной дороге к базе шел тридцатифутовый гигант, покрытый мускулами и сухожилиями. Его лицо было мраморным изваянием - красота, которую нельзя было не заметить. Но это был не человек, и такая красота лишь скрывала его жажду крови, когда он протянул руку вниз и раздавил убегающий джип, полный людей. С каждым разорванным на части человеком оно ревело в триумфе. Это было чудовище, большее и более мерзкое, чем все до него.
Эрнандес прислонился к перилам, не в силах говорить.
Это были не инопланетяне. Это было нечто худшее.
"Что это?" - спросил кто-то.
Эрнандес оттолкнулся от перил. "Я не знаю, и я не хочу оставаться здесь, чтобы узнать это".
Корабль "Августа" отошел от пирса, но это не означало, что он свободен от опасности. На военно-морской базе в Норфолке все еще бушевала война, и гигант только добавил к этой бойне. Экипаж задохнулся, когда возвышающееся существо подхватило топливный танкер, словно игрушку, и швырнуло его в воздух. Он столкнулся с главным ходовым мостиком корабля "Нью-Гэмпшир" и взорвался. Моряки закричали и бросились за борт, когда их охватило пламя. Стоявший на стоянке истребитель F15 перевернулся на бок и разлетелся на части в результате еще одного мощного взрыва. Еще больше моряков кричали в агонии.
Тем временем основная часть вражеских сил - обгоревшие люди и изуродованные обезьяны - продолжала разрывать на части тех, кому не повезло оказаться на их пути. Толпы мужчин и женщин вернулись на свои корабли, но столько же по-прежнему оставались в центре базы, стоя спина к спине и мужественно сражаясь, но решительно проигрывая.
"Все боеприпасы на палубу", - скомандовал Джонсон. "Я хочу, чтобы непрерывная линия огня поддерживала тех мужчин и женщин, которые все еще находятся в ловушке на суше. Давайте переломим ситуацию".
Обрадованный приказом, экипаж "Августы" принялся за работу. Эрнандес достал свою боевую винтовку и с трудом зарядил ее магазином. Его руки дрожали. Вернувшись к поручню, он установил прицел и начал делать выстрелы. Первые четыре выстрела промахнулись, выбив куски бетона, но следующий выстрел сбил с ног изуродованную обезьяну. Существо собиралось прыгнуть на истекающую кровью женщину, но вместо этого упало на землю - его правая нога была раздроблена.
Эрнандес стиснул зубы и выбрал следующую цель.
Еще одно прямое попадание. Обгоревший человек покатился в воду.
Следующее, что заметил его прицел, удивило его: Адмирал Кирш был еще жив.
Его морпехи тоже. Старик потерял фуражку, обнажив густую копну белых волос, его парадный мундир теперь был полностью окрашен в малиновый цвет, но он был жив. Он все еще держал свой увесистый пистолет, и тот по-прежнему стрелял как заправский мул. Четверо пехотинцев с ним стреляли со смертельной точностью, но были явно измотаны. Они двигались вяло, с каждым разом прицеливаясь все медленнее. В конце концов, твари приблизились к ним.
"Помогите адмиралу", - крикнул Эрнандес, надеясь, что его услышат. "Ангар 2".
Оглядываясь назад через прицел, Эрнандес наблюдал, как мгновенно начала действовать огневая поддержка. Обгоревшие люди падали один за другим. Четверо пехотинцев двинулись вперед с новым энтузиазмом. Кирш огляделся, ища, кого поблагодарить, и вскоре заметил "Августу". Он поднял руку и отдал честь, а затем вернулся к стрельбе из своего мощного пистолета.
Винтовка Эрнандеса сухо щелкнула. Он выбросил магазин и вставил другой. Стрелять было легко, потому что враги были повсюду. Вышли ли они все из одних врат?
Были ли они поблизости?
Размышления о шансах только заставляли его сердце биться быстрее, поэтому Эрнандес сосредоточился только на том, что мог видеть через прицел, и нажимал на курок. Тат-тат-тат. Его череп звенел от постоянного натиска шума. Тошнота захлестнула его.