— Сестренка, не говори… — прошептал Ленни.
— Да. Не все, конечно, а самые любопытные и не проблемные. Мои близкий круг, скажем так. А остальные где-то там в задворках сознания. Да блин, их так много, что и думать не хочу. Хорошо, что у каждого свой «дом».
Мои собеседники вновь обменялись недоумевающими взглядами.
— Профессор, вы же вроде телепат, вы не пытались прочесть мои мысли? Залезть ко мне в голову?
— Я стараюсь не злоупотреблять. Но если ты позволишь, я могу посмотреть одним глазком?
— Да-да, тогда вы всё поймете… — согласилась я, хотя все остальные «мои» были не в восторге.
Профессор вновь сделал жест с пальцем, преподнесенным к виску. Я видела, как он сосредоточился. Но что-то пошло не так с самого начала. Каждый голос в моей голове, наслоенный друг на друга, превратился в белый шум высокой интенсивности, от которого я чуть не оглохла. Такое со мной бывает. Для меня этот слуховой тиннитус, как простой временный дискомфорт. Приятного мало, но жить можно. Однако с профессором творилось что-то непонятное. Мужчина застыл, его зрачки расширились и грозились лопнуть, а потом из глаз пошла кровь.
— Чарльз! ЧАРЛЬЗ! Прекратите немедленно!
— Это… Не я, — опешила я от разыгравшейся ужасной картины.
— Что?! ЧАРЛЬЗ! Проклятье!
— Я-я… я… в порядке… — но Чарльз быстро очнулся и тяжело дыша, приводил себя в порядок.
— Фух… Я уж подумала, что у вас инсульт. Ну, удалось увидеть?
— Н-нет… Н-не смог… Пробиться…
— Хм… А часто у вас, телепатов, так легко получается? Или иногда вот так? Вы бы берегли себя.
— Никогда прежде не наблюдал особых проблем, только при работе с Церебро.
Церебро? Хм… Что это может быть? Звучит любопытно.
— Но это точно не я, профессор, — он мне, кажется, не поверил.
— Генри, я сам. Подай просто салфетку.
— С вами точно все хорошо?
— Да-да. Пожалуй, отложим на сегодня. Хм… Алекс звонит.
— Тогда, я могу идти?
— Устраивайся к себе, Наокси. И прости за это.
Как только я покинула лазарет, тиннитус окончательно прошел и в моей голове воцарилась тишина, что мне аж стало не по себе. Ау, вы тут? Никакого ответа. Неужели… А нет. Все тут. Появились даже те, кого днем с огнем не сыщешь. И вообще не надо искать.
— Ты что творишь?! Никого не впускай сюда, девочка! — голос Карами, еще одной личности в моей голове я узнала сразу. У него такой хрипловато-грубоватый голос с заметным акцентом. Он был чем-то недоволен. Хотя он всегда такой.
— Я знаю… Знаю. Но доверять все же людям нужно. Он просто хотел помочь.
— Ты его не знаешь, девочка. Мы не знаем.
— Значит, это вы сделали? — повысила я голос. Мысленно.
— Защищаешь его?
— Нет, просто спрашиваю, — мне не понравился тон Карами.
— Всяк чужак должен заслужить доверие перед тем, как войти в дом. Уважение. Помни об этом, девочка!
— Ваше или мое? Я спрашиваю, чье доверие он должен заслужить? Ваше? Или мое?
— Давайте все успокоимся, — встрял между нами Ленни. — Нам не нужен переполох в доме. От этого никому не будет хорошо.
— Ты услышала меня, девочка! Никого не впускай!
— А то что? Эй! Отвечай! — Карами ушел, громко «захлопнув» дверью и не удостоив меня ответом.
— Вспыльчивый тип. Но ты тоже, успокойся, сестренка. Все хорошо, подыши…
Я спокойна, Ленни.
— Нет, еще раз подыши, чтобы я увидел. Да, вот так. Хорошо. И пойдем к той милой рыженькой. Она же нам понравилась, верно? — попытался сменить тему Ленни.
Ну, я с ним еще побеседую. Без свидетелей и наедине. Стереть воображаемых субличностей сложно, больно, но все-таки возможно. Я уже проверяла.
— Но он в чем-то прав, сестренка, признай.
Ладно! Ладно! Вскинула я руками, смирившись. Возможно я слишком поторопилась, слишком понадеялась. Просто я хочу понять свою мутацию, что во мне особенного…
— Может, то, что ты нас слышишь и видишь, есть твоя особенность?
— А? Расстройство личности? Разговоры с самим собой? Это… Это отстой, а не суперспособность.
— Ты сейчас расстроила всех нас. Не знаю, как другие, но я не обидчивый, так что, прощаю.
— Да, прости… Простите. Все. Хм… Погоди-ка, а как этот грубиян смог сделать такое с телепатом? Боже… Да что вообще такое телепатия и мутация?! Как это все работает?!
— Как я уже сказал, забей и пойдем к той милашке.