— Везти… Может к нам пригласить и тут его осмотрят? В больнице может быть опасно его пускать, вдруг его лазеры выйдут из-под контроля.
— Да… Не знаю, что и думать… — растерянно ответил Паркер.
— Ты иди отдохни, Питер. Молодец, что среагировал. Как это твое «чутье» вообще работает?
— Как резкое тревожное ощущение. Не очень приятно, если честно. Нельзя его просто проигнорировать.
— Но оно помогает же, — Паркер слабо улыбнулся, согласившись.
Я несколько раз пыталась позвонить профессору и Генри. И даже писала им, но никто из них не ответил. «Абонент вне зоны доступа сети», всё повторял женский голос автомата. Так, надеюсь, никто ещё не пострадал. Проверив всех детей и комнату спокойно спящей Джин, я наконец добралась до кухни и до ароматного кофе. Сделав себе на быструю руку лапшу с яйцом, позавтракала в гордом одиночестве.
— Утро, Джин! — спустя несколько минут проснулась наше «солнышко». И оно было угрюмым, что уже плохой знак.
— Привет, Нао.
— Как спалось? Голос у тебя неважный. Не заболела часом?
— Не знаю… Приснился странный сон.
— Ну-ка! Я вся во внимании! Тоже про небеса и смерть? — навострила я уши.
— Нет. Я видела космос… Я летала от звезды к звезде…
— Эм… И всё?
— Вселенная необъятна, Нао. Там было столько всего удивительного… — Джин выглядела рассеянной.
— А что насчет кошмара?
— Кроме тех, ничего нового.
— Хорошо… Хорошо… — Хм… Вроде бы не выглядит она больной. Я дотронулась до ее лба, и вроде бы нет температуры.
— Нао?
— Просто проверяю.
— А где все? — заметила она мое длительное молчание.
— Пошли со мной, — по пути в лазарет я рассказала ей, что случилось со Скоттом.
— Я этого не помню.
— Хм. Он тоже ничего не помнит. В общем, пока ничего страшного, просто будем наблюдать. Сам пострадавший говорит, что он всего лишь уставший. Ничего у него не болит. Может, это ты его усыпила нечаянно.
— Я… Я не знаю.
— Джин, — наш «пострадавший» сделал попытку встать при виде девушки.
— Скотт… Как ты?
— Я в порядке, Джин, не волнуйся, — пытался он выглядеть мужественным. И вроде как даже смутился? Или мне показалось.
— Да тут к гадалке не ходи, сестренка! Этот очкарик втюрился в нее.
— Я слышу нотки ревности, Ленни.
— Просто она ему не подходит!
— Когда это ты стал мастером отношений, братик?
— Сестренка, ты не поймешь.
— Да я и не хочу. У подростков вроде тебя всегда слишком много драмы и гормонов. Ты прям как они. Хе-хе.
— Это всяко лучше, чем быть такой черствой как ты, сестренка.
— Эй!
— На правду не обижаются. Твои слова.
— Ладно! Но я не черствая, а благоразумная!
— Ага-ага.
— Он упорно не признается в том, что там случилось.
— Я же сказал, ничего не было, Нао. Я просто заснул.
— Верю-верю, прям на полу, да? Так, я принесла тебе поесть. На вкус не жалуйся. Даже если откажешься, насильно в глотку запихаю. Понял?
— Понял.
— Ешь давай. Так, — я проверила его лоб, и он вроде уже не как сосулька. Да и румянец вернулся. — Джин, с тобой ведь все нормально?
— Да…
— Посмотри мне в глаза, — усталые карие глаза не выражали ничего кроме эм… усталости. — Для подстраховки вторую ночь буду дежурить я.
Девушка хотела возразить, мол не стоит, но я её перебила.
— Да ладно, Джин, нужно убедиться. Со мной всё будет хорошо. По сравнению с нашим Скотти, я чувствую себя просто отлично. Ты же сама знаешь, он такой чувствительный, может переволновался за тебя. А у меня энергии всегда хоть отбавляй, и я точно не потеряю сознание. Блин, да я даже когда голову разбивала во время падения со скейта, не смогла, терпела всю гамму новых ощущений до больницы. Врачи аж удивлялись моей выдержке. Но мне было даже прикольно. Хе-хе. Кстати, сегодня же первое января! Жалко снега нет за окном. Вы когда-нибудь катались на сноуборде? Я бы с кайфом съездила… Мм…
Две пары глаз уставились на меня в молчании.
— Что?
— Наокси… Ты не боишься… Меня?
— Какой глупый вопрос. Ни капли. Эй, чего смеешься?
— Ничего. Действительно, глупый вопрос.
— Кстати, Скотти! Твой брат тебе ничего не говорил, куда это их забрали? А то профессор и Генри молчат.
— Нет.
— Хм… Тот мужик точно из правительства. Вы видели, как он был одет? Думаю, он из ФБР? ЦРУ? АНБ? И кто у нас еще есть?
— Думаешь, он секретный агент?
— Это и ежу понятно, Джин!