Непонятно сколько времени я плавала в темноте посреди тишины, как вдруг «открыла» глаза и оказалась в шикарном вестибюле с колоннами и огромными свисающими люстрами в золотистом свете. Картина помещения прям из дорогостоящего кино. И я ничего не узнала.
Это… Мой разум? Или что?! А почему никого нет? Ау!
— Ау! Есть кто?
Добравшись до стойки ресепшена, нажала на колокольчик.
— О, сестренка, давненько тебя тут не было, — пришел слева весь нарядный Ленни.
— Прозвучит странно, а это мы где?
— Шутишь, что ли? Ты же сама говорила, чтобы мы тут устроились. Это наш дом, вернее, вход.
— Да? Выглядит шикарно. Как в каком-нибудь дорогущем люксовом отеле. А чего это никого не видно?
— Каждый в своем «номере» или гуляет. Здесь обычно никого.
— Нао? Так вот, что это за звук был, — вскоре подошла Сидни в домашней одежде и с мороженкой в руках. В халате и тапочках она выглядела даже мило, если бы не хмурое выражение лица.
— Привет.
— Что-то случилось? — спросила она.
— Нет. А что?
— Да, ничего. Просто ты сюда заглядываешь только тогда, когда происходит нечто ужасное.
— Аа… Нет… Наверстываю свое упущение, так сказать. Чего ещё покажете?
— Здесь обычно ничего не происходит. Каждый выбирается из своего номера и собирается на этажах по интересам. Я обычно зависаю в клубе, — начал рассказывать Ленни.
— Это не удивительно.
— Да ладно, там весело. И куча прекрасных дам.
— Это тоже не удивительно. А ты, Сид, чем занимаешься?
— Устраивает пакости другим, — выдал её Ленни, на что Сидни одарила парня уничтожающим взглядом.
— Сид?
— Мелони слишком зазнавался.
— Кто? Впервые слышу это имя.
— Напыщенный индюк, вот он кто, — выпалила Сидни и агрессивно подкусила свое мороженое, словно всё объясняя этим.
Мда уж… Проехали. Я подозревала, что внутри моего больного разума будет не совсем всё «понятно», но такого точно не ожидала. В прошлый раз здесь было не так цивильно и чисто. А мои «личности» получше меня освоились. Или это только для красоты? Для отвода глаз? Что ж, проведем ревизию, раз уже тут. Впрочем, сначала нужно понять, как я могу отсюда выйти. Обернувшись, заметила черную дверь с табличкой: «выход». Ну, это радует.
— Уже уходишь?
— Нет. Я хочу осмотреться. Пошли.
Блестящий, словно натертый маслом, пол издавал топот с каждым шагом. В просторный лифт мы с лёгкостью уместились втроем, где стала читать схематичный постер с указанием этажей.
— Как тут много всего…
— Ага.
Я тыкнула в первую попавшуюся под руку кнопку. Двери закрылись, и мы начали подниматься.
— Слышала, сегодня балетное выступление в оперном театре?
— Йеп… Скукота полная… — общались о чем-то своем Ленни и Сид.
— Ты упускаешь главное, там будут балерины.
— У вас тут и театр есть?! — свистнула я.
— Сестренка, ты то почему удивляешься? — мотнул головой Ленни. — Пришли.
Седьмой этаж выглядел совсем иначе, чем вестибюль. С открывшейся двери меня ослепило яркое солнце, доносился шум прибоя и пение чаек. А прекрасный морской ветер ласкал ноздри и лицо.
— Серьезно? Пляж?!
— Мое второе любимое место! — радостно бросил Ленни, раскрывая руки навстречу солнцу.
— Пфф… Тут собираются одни беззаботные тунеядцы, — чего не скажешь о Сид, которая стала угрюмее тучи.
Людей на лазурном берегу сновало много. И как подобает пляжу, все одеты соответствующе, вернее, раздеты. Отовсюду слышались будничные разговорчики, плеск волн, играла незатейливая музыка. Боги, да тут даже розовый песок у берега, как из рекламы! Прям настоящий рай! И кажется, всё позаимствовано именно оттуда. Видимо сильно отпечаталось в памяти и воссоздалось. Прикольно. Ведь как оно бывает, реклама далека от реальности, а тут слишком всё красочно для того, чтобы быть настоящим. Но не для моих личностей.
— Пошли, познакомлю с приятелем.
Ленни повел нас в ближайшую палатку, в котором раздавали прохладительные напитки, а за пультом диджея стоял загорелый мужчина в гавайской рубашке и с косяком во рту.
— Амиго Ленни! Как оно, брат? — узнал его мужчина.
— Оскар. Знакомься, это Наокси и Сидни.
— Хола! Хола, сеньоритас! Угощайтесь! Это дары солнца… Полный расслабон, е… — диджей был словно под кайфом и пританцовывал, слушая музыку в своих наушниках.
Мы с Сидни обменялись короткими взглядами.
— Почему я не удивлена таким друзьям, братец.
— Эти люди безнадежны, — Сидни была категорична в своих высказываниях. И на нее все окружающие посматривали с неодобрением.