– Мы-то знаем, как она относится к детям, – сказала Мевис. – Потому мы здесь. Но почему она позволила обвинить себя и не защищалась? Ведь ее могли повесить. Неужели все ради Френсис?
– По словам миссис Бредли, это могло быть только ради Френсис, – задумчиво произнес Рэй. – И вы наверно понимаете, что это значит? – он обвел всех взглядом.
Бредли всматривались в него, не отрывая глаз, в которых начала брезжить догадка. Так могло быть только потому, что она знала: убийца – Френсис, это она убила собственного ребенка.
Наступила тишина. Потом Рэй заговорил снова.
– Не могу понять, почему защита не заинтересовалась во время суда местопребыванием миссис Мидоус. Были, разумеется, ее показания, где она находилась во время мнимой беременности мисс Траб. Но они не были подтверждены ни работодателями, ни другими работниками.
– Ведь не Френсис обвиняли в убийстве, – отозвался мистер Бредли. – А в расчет входило только убийство. Если не Элен, то кто же? Элен отказалась отвечать на вопрос, посещал ли ее кто-нибудь в тот день, или мог ли кто-то попасть ночью в дом...
– Это напоминает историю ее так называемого самоубийства, – подтвердила Мевис. – Не хотела сказать, заходил ли к ней кто-нибудь после нашего ухода из дому.
– Но мы знаем, что кто-то мог влезть через открытое кухонное окно, – пояснил Рэй. – Мы не думаем, что она хотела покончить с собой. Будь это так, открыла бы газ у себя в комнате или сунула голову в духовку. Полное безумие – открыть краны в кухне и ждать, пока газ проникнет наверх. Это доказывает и тот факт, что отравление не стало смертельным.
– Стало бы смертельным для Джой, будь мы дома, – Мевис содрогнулась.
Миссис Бредли тяжело вздохнула.
– Это и могло быть целью. Еще одно детоубийство ее бы прикончило, что бы ни стало с ней самой. Опозорило бы ее, не выживи она, и отправило на виселицу, если бы пережила.
– Или ее признали бы окончательно спятившей, – добавил Бредли. Он казался не менее потрясенным, чем жена.
– Значит, вы согласны, – не отставал Рэй, – что кто-то действительно выбрал ее жертвой, и что так могло быть с самого начала в Конингтоне, когда он планировал убийство ребенка?
– Я не стал бы делать столь далекоидущих выводов, – осторожно заметил фермер. – Что могло быть целью всего этого?
– Допустим, это был ребенок Френсис. Она вышла замуж за Мидоуса. Мисс Траб заявила, что не может дальше воспитывать ребенка. Их отец умер и скандал ее уже не смущал. Френсис не может на такое отважиться. Убивает ребенка и позволяет во всем обвинить Элен, зная, что та ее не выдаст.
– Если Френсис или кто-то другой допустил такую подлость в отношении Элен, – заявила миссис Бредли, – я сделаю все, чтобы помочь вам это доказать. Но боюсь, что ничего не выйдет.
– В самом деле? – скептически склонился к ней Рэй. – Вы готовы на все? Ведь вы можете помочь.
– Как?
– Сейчас скажу. Вы говорили, что последний раз до рождения ребенка видели Френсис в Уэйфорде в апреле. Ребенок родился в июле. Вы ее видели в начале или в конце апреля? Она носила просторный плащ, или нет?
– Рэй! – запротестовала Мевис, – ты ужасен!
– Но нет, – усмехнулась миссис Бредли, – в этом нет ничего плохого. Понимаю, что вас интересует, – повернулась она к Рею. – Может быть, это удастся установить.
– Речь идет о той встрече и о всех ее визитах домой с той поры, как Элен уехала в феврале – и до апреля. Кто ее видел, где, как долго, и как она была одета.
– Помню, что ее не было дома, когда Элен уезжала, – заметил Бредли, порывшись в памяти. – Тогда я приезжал в отпуск. Старик Клементс говорил мне, что Френсис на маскировочных работах в Конингтоне.
– Готов побиться об заклад, что в мешковатом комбинезоне маляра, – заметил Рэй. – Очень удобно.
– Мне кажется, тем же занимались еще несколько девушек из той же школы. Но не припомню, чтобы они так далеко уезжали. По большей части были тут, на месте, по ближним войсковым частям. И чаще ненадолго.
– Жаль, что мы не подумали об этом раньше, – расстроенно произнесла миссис Бредли.
– Не уверен, что мы не думали, – возразил ее муж, – но видно не пришли ни к каким выводам, иначе бы сказали об этом Куку.
– Выводы могли быть только отрицательные, – подтвердил Рэй. – Тогда никто бы не придал им значения. Но теперь это нам поможет, или по крайней мере может помочь.
После этих слов Рэй с Мевис встали, чтобы распрощаться. Они узнали от супругов Бредли неожиданно много, гораздо больше, чем рассчитывали. Те были очень любезны и не следовало злоупотреблять их гостеприимством. Тем более пора было и возвращаться.
Только у Рэя были еще другие планы. Когда они доехали до поворота на Портсмут Роад, вместо того, чтобы влиться в густой поток машин, стремившихся в Лондон, он пересек шоссе и направил машину назад в Уэйфорд.
– Господи Боже! – воскликнула Мевис. – Что ты делаешь?
– У нас один шанс на миллион. Знаем, что Бредли дали отправить письмо Колину или Френсис. Хочу спросить их, что они с ним сделали.
– Не делай этого! Не смей! Если кто из них и вскрыл конверт и подменил карту, он все равно не сознается. И мы не можем их обвинять!
– Не напрямую. Но можем их застать врасплох. Может быть, они еще ничего не знают.
– Разумеется, знают. Такие вещи становятся известны всем мгновенно. Рэй, мы не можем дать им знать, что их подозреваем. Если мы правы, то они просто опасны!
– Предпочитаю знать, с кем имею дело, чем бродить наощупь, как до сих пор.
– А я бы воздержалась. Оставь полиции их дело.
– Там одни бездари!
Дальше они ехали молча. Когда подъехали к дому Мидоусов, Мевис заявила, что из машины шагу не сделает.
– Останусь с Джой. Не хочу, чтобы она перепугалась, как в прошлый раз.
– Ладно, я и один справлюсь, – бросил Рэй, выходя из машины.
– Она была с нами так мила... Я не отважилась бы спрашивать ее, что она сделала с письмом.
– А я хочу взглянуть, что будет, – возразил Рэй. – Они могут меня просто вышвырнуть, но стоит попробовать.
Колин Мидоус был дома. Рэя он не выбросил, напротив, пригласил садиться, угостил сигаретой и спросил, почему не вошла в дом Мевис. Рэй пояснил, что та осталась с ребенком, а он забежал только на минутку.
– Меня интересует то письмо, которое вам дал отправить мистер Бредли со Стоу Фарм.
Мидоус поудобнее устроился в кресле. Коротко и ясно он изложил все, что знал о пресловутом письме.
– Френсис могла бы это подтвердить, – заявил он, – но она поднялась к себе. Смерть Лесли потрясла ее. Как я уже вам говорил, они с его женой близкие подруги.
– Вы говорите о том ... несчастном случае? Том, о котором я уведомил полицию?
– Я говорю о смерти Лесли Кука. Наверно Бредли говорили вам, о ком идет речь?
– Нет, наверное, еще не знали сами. Сержант сказал мне, что знает погибшего, но имени не называл. Ведь я тут был не при чем, верно?
И Рэй изобразил мину слегка обиженной невинности. Надеялся, не чрезмерной.
– Нет, – возразил мистер Мидоус, задумчиво приглядываясь к нему. – Нет, вовсе нет. Но возвращаясь к письму, Боб Бредли позвонил мне сразу после того, как вы ему звонили. Тогда мы еще не знали о Лесли. Боб был нервничал из-за той карты, которую послал в письме. Спрашивал, отправил ли я его.
– Он спрашивал о карте? А не просто о письме?
– Письмо мы видели. Он показал его нам, мне и моей жене, как и карту, прежде чем вложить ее в конверт, и попросил нас отправить.
Мистер Мидоус холодно взглянул на Рэя, которому не оставалось ничего иного, как промямлить, что понимает. Бредли действительно сказал ему, что Мидоусы знали содержание письма.
– Могу я что-нибудь еще для вас сделать? – спросил хозяин.
Ясно было, что пора прощаться.
Рэй встал. Мевис была права. Было ошибкой приходить сюда с дурацкими расспросами про карту. Если даже это и нельзя было счесть явной клеветой, то во всяком случае неумный поступок выдавал, что у него есть подозрения.