Панкрат отдежурил, заступил Игнат. Вдруг звонок: «Горим». — «Спокойно, гражданин. Ваш адрес? Так. Выезжаем». Минута на сборы, три минуты на дорогу. Приехали. И инспектор приехал. Изучает кандидата в живом действии. Игнат брандспойт в руки, шш-шш-шш, пять минут и пожара как не бывало. Порядок? Непорядок.
Вот у Панкрата — порядок. Панкрат все знает. Классификацию знает. Субординацию знает. Как оформить — знает. Все знает. Над собой работает. Повышает. Уровень. Кругозор. Размах. Замах. А Игнат не то. Не то! В теории слаб. Эрудиция мала. И вообще. Игнату — отвод. Панкрата — утвердить. Брандмейстером.
НЕЗАПЛАНИРОВАННАЯ БОРОДА
Фельетонист Вострюхин сидел в своем кабинете и мучительно искал. Искал очередную жертву. Надо было срочно выдать фельетон для воскресного номера. Яркий. Сочный. Острый. Что касается остроты, то в этом плане Вострюхин был признанным мастером и промаха не знал.
Вострюхин только что вернулся из солнечной Гагры, не успел еще окунуться в быстрину самой жизни и потому выискивал жертву в редакционной почте. Почта была обильная. Покинутая жена клеймила позором сбежавшего от нее злыдня-мужа. Некий Сидоренкошвили обличался как злостный спекулянт лавровым листом. Укротитель попал в вытрезвитель, чем сорвал цирковое представление.
Увы, все эти проблемы Вострюхин уже поднимал. Требовалось нечто действенное. Требовалась изюминка для воскресного пирога. Изюминка не находилась. А пирог, то бишь фельетон, был нужен во что бы то ни стало. Он был запланирован.
Запланирован? И тут Вострюхина осенило. Ассоциация подвела его к теме, как след подводит борзую к дичи. Он вспомнил, как вчера девушка из галантерейного магазина, вручая пачку «Невы», пожаловалась ему: весь склад завален этим добром — мужчины предпочитают наводить красоту в парикмахерских, а планирующие органы не учитывают новых тенденций и ориентируются на вчерашний день…
«Запланированная борода» стала гвоздем воскресного номера. Язвительно и не без остроумия Вострюхин обрушился на просчеты планирующих органов и авторитетно, со ссылкой на электронно-вычислительные машины, доказал, что запаса бритвенных лезвий хватит на ближайшие пять лет.
Выстрел достиг цели. Планирующие органы удивительно быстро откликнулись на критический сигнал. Приняли самые решительные меры. Производство лезвий было немедленно прекращено, и завод переключен на выпуск металлической арматуры для мужских подтяжек. На редакционной летучке «Запланированная борода» была отмечена как по линии актуальности, так и по линии действенности материала.
А жизнь помчалась дальше, и фельетонист, как опытный рыбак, выуживал из ее потока новые темы. Через полгода Вострюхину довелось вместе с бригадой других столичных сатириков побывать на сибирских стройках. Из поездки он вынес массу впечатлений в основном положительного плана.
Но одна мелочь все же испортила настроение и, к сожалению, привела к тяжелой семейной драме. В старых и молодых городах, где довелось побывать сатирикам, в продаже не было лезвий. Они испарились как эфир. Начисто. Но память о них жила, ибо, как убедились сатирики, порой легче построить гигантскую электростанцию, чем открыть новую парикмахерскую.