Последняя парфянская стрела. Ну что — вроде всех обидел, никого не забыл? Если забыл — обращайтесь. Или вы слишком заняты, разучиваете “Славься, славься (вариант: будь ты проклят), русский царь”? Я бы, возможно, сам пел эту песню, если б ее не предварили профилактическим курсом пощечин. Так-то я империалист, шовинист и пропагандист Константина Леонтьева. Но Леонтьев Леонтьевым, а разволнуешься, когда цыкнут громче положенного. Кроме того, никому, включая К. Леонтьева, не понравится, если на нем начнут опробовать его же собственные софизмы.
Выхода нет. Скоро рассвет. Печалит меня одно: по свидетельству очевидцев, Николай Павлович не любил литературу и не понимал, зачем она вообще существует. Быть литератором и подозрительным человеком в его глазах было однозначительно.
Опубликовано в журнале:
«Нева» 2004, №6