Аспен убирает последнюю тарелку в посудомоечную машину.
— Нужно отвести Чеда наверх. Поможешь?
Я трясу его, пока он не открывает глаза, и закидываю его руку себе на плечо.
— Пойдем-ка в постель, приятель.
Он издает стон.
— Я не хочу с тобой в постель, Лидс. — Он пытается оттолкнуть меня, но я держу его руку, перекинутую через мое плечо.
— Я отведу тебя в постель к твоей жене.
После этих слов он перестает брыкаться. Затем поднимает голову и оглядывает кухню, пока его взгляд не останавливается на Аспен.
— Я слишком пьян, чтобы трахаться?
— Да, малыш, — кивает она. — Слишком пьян. Может, завтра.
Чед опускает голову, будто сам в себе разочарован, но нам удается поднять его со стула и поставить на ноги. Весь путь до спальни его шатает из стороны в сторону. Уложив его в постель, Аспен провожает меня до двери.
— Вы наверняка еще будете спать, когда мы уедем. Если не увижусь больше с Лейлой, передай ей, что мы весело провели время.
— Не так уж и весело, — возражаю я со смешком.
Аспен лишь пожимает плечами.
— Да, но я стараюсь быть вежливой. Может, заедем на обратном пути, пока вы еще здесь. Отсюда недалеко до Вичиты.
Пожелав ей доброй ночи, я выхожу из комнаты и иду проверить Лейлу. Она так и лежит, укрывшись одеялом с головой, но не уверен, что она заснула. Я оставляю дверь спальни открытой, чтобы услышать, если она позовет. Затем спускаюсь в Большой Зал и сажусь на диван с телефоном в руке.
Я трижды пересматриваю видеозапись с нашего ужина. И всякий раз замечаю мелочи, от которых все происходящее начинает казаться более странным. Вот изменилась ее поза. А вот Лейла полностью потеряла интерес к разговору, хотя мгновение назад активно в нем участвовала. И как она схватилась за голову перед тем, как закричать. Все это было очень странно.
Но что теперь считать нормальным?
Возможно, это очередной провал в памяти. Или скрытый приступ. Но в эти пару минут она вела себя в совершенно несвойственной ей в последнее время манере. Совсем как в тот раз, когда она устроила истерику, съев пасту.
У меня из головы никак не выходят три слова, которые она сказала, пока я укладывал ее в кровать.
«Я не ела».
Я беру ноутбук и иду на кухню. Открываю текстовый документ со словами «Прости, что я напугала тебя» и именем Уиллоу.
Подавив в себе волну отрицания, я печатаю вопрос.
Это была ты?
Я отодвигаю ноутбук подальше и напряженно смотрю на экран. Буквы появляются на странице почти мгновенно.
Да.
Эти две буквы, словно удар под дых, в спину и в челюсть.
Думаю, я, в конечном счете, смирился с тем, что в доме обитает какой-то дух, но поверить в то, что этот дух способен завладевать Лейлой — совсем другое дело.
Это правда. Все происходит на самом деле, и я больше не в силах это отрицать.
Я вспоминаю все, что произошло за минувшие дни. Как Лейла рассматривала себя в зеркале в первую ночь в этом доме. Как за один ужин съела больше углеводов, чем за последние полгода. И ее странное поведение сегодняшним вечером.
Все это была не Лейла.
А когда еще была не она?
Сердце начинает биться сильнее. Не чаще, но сильнее и громче, отчего я начинаю чувствовать его биение не только в груди. Мне стоило бы испугаться, пульс должен зашкаливать, но мне не страшно. Скорее наоборот, я зол. Что бы это ни было, кто бы это ни был, мне не по нутру, что оно использует Лейлу.
Но еще я зол на самого себя, потому что мне необходимо увидеть это снова. Необходимо убедиться, что дело не в том, что Лейла сходит с ума. Или в том, что с ума схожу я.
Мне нужны ответы на каждый вопрос, который неведомо для меня самого закрался в мою голову.
«Я хочу, чтобы ты сделала это снова, — печатаю я. — Хочу поговорить с тобой нормально».
Я закрываю ноутбук, не дав невидимому собеседнику возможности отказаться от моей просьбы. Но не двигаюсь с места. Если все это правда, я хочу, чтобы существо доказало свое существование. Я хочу собственными глазами увидеть, как меняется Лейла, когда это происходит.
Я не иду наверх. Хочу, чтобы она сама пришла ко мне, кем бы она ни была, и несколько минут жду, сидя на кухне. Сердце бьется все сильнее и сильнее.
Мне не слышно, как распахивается дверь, но отчетливо слышны шаги на лестнице. Они звучат неспешно, каждый шаг отзывается скрипом ступенек под весом того, кто приближается к кухне.
Я не оборачиваюсь посмотреть, кто входит на кухню. Мой взгляд прикован к стоящему передо мной столу.