Стоя в дверях, я молча наблюдаю за ней. Стала бы Уиллоу притворяться Лейлой, чтобы обмануть меня?
Я сразу же сожалею, что даже допустил такую мысль. Уиллоу заботится о Лейле. Она выбила бокал у меня из рук вчера вечером. Узнав ее получше, я сомневаюсь, что она способна на коварство.
Едва она отрывает взгляд от плиты и смотрит мне в глаза, я тут же понимаю, что это Лейла. Она бормочет хриплым ото сна голосом:
— Доброе утро. — Ее веки слегка прикрыты. Вид уставший. С похмелья.
Я подхожу к ней и целую в щеку.
— Доброе утро. — Я наблюдаю, как она вилкой перемешивает болтунью в сковородке.
— Хочешь? — предлагает она. — Я читала, что яйца помогают справиться с похмельем.
— Неа, я в норме. — Я наливаю себе кружку кофе и наблюдаю за Лейлой, опершись на кухонный стол. Мне любопытно, помнит ли она что-то о вчерашней ночи.
— Во сколько ты проснулась? — спрашиваю я.
— В пять. Больше не смогла заснуть. У меня жуткое похмелье. — Она поворачивается ко мне и говорит: — Хочешь узнать нечто странное?
— Что?
— Проснувшись, я обнаружила застрявший в зубах кусочек попкорна.
Я напрягаюсь от ее слов. Отворачиваюсь от нее и наливаю сливки в кофе.
— Да, мы вчера смотрели кино в кровати. Ты была очень пьяна.
Лейла смеется, но ее смех звучит вымученно. Обернувшись, я вижу, как она прикасается ладонью ко лбу. Вздрогнув, она говорит:
— Ничего себе. Совсем этого не помню.
Лейла выкладывает немного яиц на кусочек тоста и садится есть за стол. Я не могу отвести взгляд от ее глаз. Зрачки ее потемнели и расширились, будто два черных шара закрыли зелень радужки.
Отломив кусочек тоста вилкой, она жует, постукивая прибором по столу. Ее колено подпрыгивает, будто похмелье странным образом объединилось с накопившимся нервным напряжением.
— Сколько кофе ты сегодня выпила?
Она проглатывает еду и вытирает рот салфеткой.
— Уже четыре кружки. Подумала, что он может помочь справиться с похмельем.
Это объясняет ее поведение. Я уже начал думать, что, возможно, передо мной снова Уиллоу, но это не так. Она ест как Лейла. Откусывает по чуть-чуть и всегда пользуется вилкой. Уиллоу уже слопала бы все содержимое тарелки.
— Может, тебе стоит сегодня расслабиться, — предлагаю я. — Провести еще один день у бассейна.
Она жестом указывает на кухонное окно.
— Не могу, сегодня обещали грозу.
Я подхожу к окну и отодвигаю занавеску. Небо походит на гряду холмов темно-синего цвета. Смотрю прогноз погоды в мобильном приложении: ближайшие два дня обещают быть дождливыми. Я вновь смотрю на Лейлу. Она съела лишь половину тоста с яичницей, но уже отодвинула тарелку в сторону и теперь сидит в телефоне.
— Чем тогда хочешь сегодня заняться? — спрашиваю я.
— Тебе очень нужен новый контент для соцсетей, — говорит она. — Мы ничего не выкладывали после того фото на борту самолета. Могу сделать несколько сексуальных снимков с тобой под дождем. Может получиться отличная обложка для альбома.
Звучит как сущий кошмар. По выражению моего лица Лейла понимает, что я не в настроении позировать для фотографий.
— Я знаю, что ты не хочешь думать о работе. Но этот дом просто огромный, в нем полно мест, которые могли бы послужить фоном для фотографий. Дай мне всего пару часов с камерой, и я оставлю тебя в покое до среды.
— Почему до среды?
— Потому что мы уезжаем в среду.
У нее нежный голос, но эти слова звучат грубо и непреднамеренно резко. Всего через несколько дней мы оставим Уиллоу здесь одну. А я не хочу уезжать, пока она не будет готова приступить к поискам ответов, потому что по какой-то непонятной причине мне самому нужно их узнать. Я сомневаюсь, что смогу спокойно жить в реальном мире, если не разберусь во всем, что происходит в этом доме.
Я сажусь напротив Лейлы.
— Как ты смотришь на то, чтобы побыть здесь чуть дольше?
Она опускает плечи.
— Ты серьезно?
— Да. Я написал много песен. И, наверное, смог бы закончить альбом, если бы у меня было чуть больше времени.
— Ни разу не слышала, чтобы ты играл на рояле.
— Он мне ни к чему. Я писал тексты, — вру я.
Она со вздохом кладет телефон на стол.
— Не хочу показаться грубой, но здесь скучно, Лидс. И я устаю от этой скукоты. Каждый день я чувствую себя измотанной. Кажется, что я только и делаю, что сплю.
Я знаю, что сам виноват в ее усталости, но все равно не сдаюсь.
— А если пойдем на компромисс?
Она вскидывает бровь.
— Зависит от условий.
— Я буду три часа позировать, как ты захочешь, чтобы ты сделала столько фотографий, сколько пожелаешь. А ты дашь мне еще три дня, чтобы поработать над альбомом.
Такое соглашение будто бы кажется ей заманчивым.
— Я смогу заснять тебя даже под дождем?
Я киваю.
Она умудряется улыбнуться, несмотря на похмельное состояние.
— Идет, — Лейла тянется через стол и целует меня. — Ты не пожалеешь.
Она ошибается. Я уже жалею. Как жалею почти о каждом своем решении, которое я принял за нее.
Но… даже не предпринял попытки прекратить.