Становится искренне жаль бедняжку. Столько лет терпеть пренебрежение, блюсти репутацию и в итоге оказаться втянутой в грязный скандал. Прямо фу!
Ситуация очень унизительная. В глазах драконицы мелькает гнев, но она быстро справляется с эмоциями и гордо расправляет плечи.
— Мне нужно подумать, — произносит с нарочитым равнодушием и встречается со мной взглядом, безмолвно моля о помощи. — Ваше высочество, я согласна занять должность личного секретаря и подписать обязательство о невступлении в брак в течение года.
Умница!
Так ему и надо!
— Завтра после обеда жду вас у себя, — одариваю графиню доброжелательной улыбкой.
— А как же я? — пищит беременная девица.
— Выйдете замуж за отца своего ребенка, — заявляет монарх. — Утром сотрудники Тайной канцелярии проведут очную ставку с использованием кристалла правды. Виновника прелюбодеяния показательно казнят.
Бумс!
Бумс!
В обморок почему-то падают оба.
— Удивительная взаимность чувств, — умиляется распорядитель и смахивает несуществующую слезинку.
В зале поднимается страшный гвалт, и я пользуюсь моментом, чтобы задать наболевший вопрос.
— Дорогой, а где ты взял столько проштрафившихся женихов?
— Нашел спящими у дверей твоих покоев, — признается с усмешкой.
— Оу! — заливаюсь пурпурным румянцем.
— Ты определенно имеешь успех при дворе, — вздыхает тяжко. — Боюсь, на всех моих соперников не хватит грешных невест.
— Глупости, — ласково поглаживаю сжавшуюся в кулак ладонь. — Мне кроме тебя никто не нужен.
— Смелое высказывание, — бросает заинтригованный взгляд из-под пушистых ресниц. — Не боишься, что прямо сейчас взвалю на плечо и потащу к алтарю?
— Нет.
— Почему? — нахохливается, изображая недовольство, но в глазах плещутся смешинки.
— Сегодняшнюю ночь назовут самой порочной за последнее тысячелетие, — повожу бровью в сторону очередной блудницы, озарившей тронный зал алой вспышкой. — Смею напомнить, что рядом с тобой сидит образчик целомудрия. В день бракосочетания я появлюсь в платье жемчужного цвета, прошествую по ковровой дорожке, прикоснусь к кристаллу и порадую подданных ярким белым свечением. После такой демонстрации никто не поставит под сомнение невинность королевы и твое будущее отцовство.
— То есть ты не против свадьбы, родная? — Теодор расплывается в счастливой улыбке.
Зажмуриваюсь, глубоко вдыхаю и озвучиваю то, что недавно осознала:
— Я сама не заметила, как влюбилась.
Испуганно замираю в ожидании его реакции.
Тишина.
Удар сердца.
Второй.
Приоткрываю один глаз.
Тео любуется мной и прямо-таки сияет от восторга.
— Завтра поженимся, — предвкушающе облизывается, словно пробует сладкое лакомство, флером осевшее на губах после неожиданного признания.
— Хорошо, — шепчу завороженно.
— На закате.
— Ладно, — залипаю и не могу отвести взгляд от коварного искусителя.
— И сразу же отправимся в постель, — в ореховых глазах вспыхивает безудержное пламя страсти.
— А?..
— Будем считать, что ты сказала Да, — стискивает дрожащую ладонь и прижимает к щеке, позволяя окружающим полюбоваться на трепетное отношение монарха к своей избраннице.
После минуты запредельной нежности мы вновь переключаемся на разворачивающееся около скульптур действо.
Время тянется мучительно медленно. Ни одна оскандалившаяся девица не может похвастаться непорочностью. Трое оказываются в тягости и проходят через процедуру определения отцовства. В отличие от воспитанницы архимага, они с радостью называют имена отцов.
— Чувствуется влияние глав кланов, — сокрушается правитель. — Несмотря на проявившуюся метку истинности, старые маразматики сочли женихов недостойными своих наследниц.
— Естественно, — хмыкаю уязвленно. — Куда интереснее подложить беременных дочерей в королевскую постель. Там и почет, и преференции.
— И внимание всего двора, — поводит бровью в сторону притихших аристократов. — Влиятельные семьи феерично опозорились. Теперь у многих поубавится спеси и прыти.
— Вскоре развернется нешуточная борьба за передел сфер влияния, — озвучиваю наиболее вероятный прогноз. — На поверхность вылезут молодые, наглые и амбициозные. В отличие от старой гвардии они будут гибкими и готовыми к диалогу. Ты с легкостью продавишь лидеров под себя. Заодно воспользуешься моментом и приблизишь к трону костяк единомышленников. Лерон ждут большие перемены.
— И все благодаря одной ревнивой невесте, — усмехается добродушно. — Ты настоящее сокровище огненного дракона.
Теодор дожидается окончания проверки и величественно поднимается. Его речь соплеменники запомнят надолго. Особенно в той части где упоминается о заветах Богов и важности семейных ценностей.
Он подает мне руку и выводит в сад, где уже собралась толпа любопытствующих, по большей части состоящая из незамужних прелестниц, жаждущих отхватить бесхозных женихов.
— Вот это ажиотаж, — пораженно присвистывает распорядитель. — Можно аукцион устраивать.
— Дерзайте, — дает отмашку монарх. — Одна ставка — один поцелуй. Вдруг среди воздыхательниц найдутся суженые.
— Вырученные деньги отдайте парням в приданое, — подсказываю тихонько. — Не каждая соискательница простит, что муженек прилюдно облобызал половину королевства. А так хоть какая-то компенсация за несмываемый позор.
— Хех, — смеется церемониймейстер. — Отличное решение.
— А как же моя репутация поборника нравственности? — нахохливается Тео.
— Объяви сегодняшний день национальным праздником. Назови его Днем влюбленных. Народу понравится.
Вечер получается… запоминающимся. Невест пристраиваем. Женихов распродаем. Бьющихся в истерике родителей приглашаем на фуршет и предлагаем выпить за счастье молодых. Потом за крепкие семьи. На третьем тосте «За внуков!» сердца бабушек и дедушек окончательно оттаивают и смиряются с творящимся беспределом.
Надо сказать, что Боги явно на нашей стороне. Все оскандалившиеся драконы обретают истинных.
— Таких чудес в одной отдельно взятой стране еще не бывало, — перешептываются гости.
Мы расслабленно стоим в сторонке и откровенно флиртуем друг с другом. Объявление о грядущей свадьбе не делаем. Устроим сюрприз.
— Ваше величество, — голос незнакомки звучит как музыка, а глаза смотрят с наивной детской непосредственностью и доброжелательностью, — не хотите ли выпить освежающий нектар?
Теодор, как завороженный, берет с подноса бокал, а на меня внезапно снисходит озарение.
— Давно мучаюсь от жажды, дорогой, — сообщаю с нежнейшей улыбкой.
Вытягиваю из ослабевших пальцев стакан и подношу к губам. Делаю один глоток. Перекатываю жидкость на языке. Принюхиваюсь и сплевываю.
— Отравительница! — выкрикиваю громогласно, пытаясь привлечь максимум внимания. — Она покусилась на жизнь короля! В соке яд!
Передаю бокал подбежавшему начальнику стражи. Хватаюсь за горло, закатываю глаза и начинаю оседать. Мгновенно оказываюсь на руках перепуганного жениха и закидываю руку на его шею. Зарываюсь пальчиками в короткие волосы на затылке и чуть дергаю, чтобы перестал паниковать.