И да… Недалеко от этих построек я приметила небольшое коричневое строение, по характерному запаху понимаю, что эта та выгребная яма, о которой со смешком говорила Милли.
Я заткнула нос и вошла внутрь. От запаха и испарений разъедало глаза. Но другого варианта, похоже, не имелось.
Я вышла из удручающего туалета, судорожно глотая свежий воздух, и вздрогнула от неожиданности, встретившись взглядом с большой грузной женщиной. Сощурив и так узкие глаза, сплюнув на брусчатку, женщина громко взвыла: «Я не собираюсь торчать весь круг в купальне из-за тебя!»
– Дакра! – я вспомнила интересное имя женщины, которая, как сказала Милли, должна была растопить печь в купальне.
Поправив чепец на своей кажущейся малюсенькой из-за большого размера голове, развернулась и быстрым шагом направилась к одному из строений. Я подобрала юбки и, прихрамывая, поспешила за грузной банщицей.
– У тебя два круга. Не успеешь – выведу отсюда голяком. Я не собираюсь нянчиться с тобой, как Зара, – всё тем же командным тоном произнесла женщина и толкнула массивную дверь, у которой остановилась.
В лицо ударил пар, и сердце даже заплясало от радости.
Горячая вода! Мыло!
– Спасибо, – поблагодарила Дакру и зашла внутрь.
– У тебя два круга! – снова вторила банщица о неведомых мне кругах.
Я глубоко вздохнула. Не знаю, что имела в виду женщина и о каких кругах говорила, но по тону понятно, что времени у меня в обрез. Голяком вылетать отсюда не хотелось. Тем более, что с моим голым задом уже познакомился некий Ангус. Этого достаточно моей скромной персоне.
Я быстро разделась, сложив свою одежду на скамью, прошла внутрь. Всё строение купальни явно строилось из тех же брёвен, что и остальные строения. Я подошла ближе и рассмотрела сложенные брёвна, пропитанные маслянистой жидкостью. Даже провела рукой по гладкой поверхности деревянной стены. Пол в купальне выложен всё тем же камнем, что и во дворе. На одной из широких скамеек я заметила ведро и деревянный ковш.
Ну, другого я и не ожидала. Шампунем, конечно же, и не пахнет… И даже мылом.
В деревянной ступке я обнаружила густую липкую массу, которой, по всей видимости, выступала аналогом мыла. Пахла липкая масса не очень, но пенилась достаточно хорошо.
Я намылила всё тело и даже рискнула намылить волосы и ополоснула себя горячей водой. Больную ногу старалась обильно полить горячей водой.
– Так… Полотенце в комплект не входит, – заметила вслух, проходясь по скудному набору на скамье.
Волосы пришлось выжимать, скручивая их в своеобразный жгут, а с тела стряхивать лишнюю влагу. Тоненькие кружевные трусики и бюстгальтер наспех прополоснула в остатках воды. На влажное тело надела свою скромные юбки и не менее скромную рубашку с корсетом со шнуровкой на груди. И всё также, опасаясь не вписаться в загадочные круги, открыла входную дверь.
Толстуха, носившая воду в ведрах по двору, удивленно подняла брови.
– Быстрая, – поставив большие ведра на брусчатку, оглядела с ног до головы. – Ты откуда?
– Не помню, – я пожала плечами в ответ.
Я иногда думаю, что всё, что было раньше со мной – просто сон. А потом я проснулась, и моя семья, любимое дело остались там, в долгом сказочном сне.
Мама… От воспоминания о больной матери сердце заныло в груди. Я должна была ей помочь, а оказалась в непонятном месте, в окружении странных людей.
– Что застыла? – вырвала меня из моих воспоминаний толстуха в чепце. – Зара ждёт тебя в кухне. Поторопись, а то супчик твой кому–нибудь другому отдадут. Тебе вон в эту дверь, – махнула женщина рукой на самую последнюю дверь и, подхватив ведра направилась к купальне.
– Не хотелось бы, – подумалось мне, и я рванула в направлении, которое показала мне женщина.
Я осторожно толкнула дверь и втянула в себя запах еды. Пахло в кухне так же вкусно и аппетитно, как и в детстве на кухне у моей матери. И в животе от запахов громко заурчало.