Представляю себе удивление этого Второва, когда всё резко пошло не по плану! Вся жизнь перед глазами пролетела.
Ещё повезло, что он решил осуществить покушение сам, а не нанял для этой роли кого-то через посредников. Тогда исполнитель мог не знать нужной информации.
Скорее всего, у Второва не было выбора. В тот удачный момент никто больше бы не смог подойти к императору.
— А затем Александр Второв начал безудержно всё рассказывать присутствующим, — чуть усмехнулся император. — Про его замысел захватить власть. Про его предыдущие попытки убить меня с помощью наёмников, которые были пресечены. Мы постоянно ловили нападавших, но не знали заказчика. Второв рассказал про свой план с запрещённым зельем, про то, как он заказал его сразу у пяти лабораторий Российской Империи. И одна лаборатория, «Энциклопедия элементов», справилась гораздо быстрее остальных. Отдельно он упомянул ваше имя, Николай.
Моё имя заказчику сказал директор. Таким образом, я сразу обезопасил себя, показав императору, что я изначально на его стороне. Если бы я этого не сделал, моё имя всё равно бы всплыло, однако тогда пришлось бы ещё доказать, что намерения у меня были благими.
Я продумал это ещё на том этапе, когда директор спрашивал, что я хочу за работу.
— Ваше Императорское Величество, я действовал из благих побуждений, — проговорил я.
— Я знаю, Николай, — кивнул император. — Всё прекрасно знаю. Именно вы предложили провести замену запрещённого зелья. Вы видоизменили его, чтобы цвет и запах были точно такими же, как у «Искажения». Мой алхимик особенно этому поразился, он сказал, что вы очень талантливы.
— Благодарю, — кивнул я.
Официант унёс пустые тарелки и поставил перед нами первое блюдо — борщ со спелой вишней. Впервые в жизни пробовал такое необычное сочетание. Блюдо оказалось на удивление вкусным.
— Господин Второв подробно рассказал мне обо всех своих кознях, которые он строил всё это время. Теперь его ожидает смертная казнь, а всю его семью — ссылка на дальние просторы Российской Империи, — продолжил Николай Третий. — Затем мы связались с этой самой лабораторией. Директор, Савин Аркадий Павлович, отрицал свою вину, однако всё без толку. Также мы узнали, что было ещё два руководителя проекта.
Денис Сергеевич и Эдуард Васильевич. Директор очень быстро выгнал их с проекта, однако наказания им всё равно не избежать.
— И два исполнителя, — добавил император. — Прекрасный алхимик и учёный Платон Владиславович и обычный студент, на первый взгляд оказавшийся там случайно. Вы, Николай Аверин.
— Ваше Императорское Величество, Платон Владиславович действовал по принуждению, — проговорил я. — Он даже не знал о смысле этого проекта, пока не заставили подписать все бумаги. А затем он действовал вместе со мной, работая над этим зельем. Он помогал мне со всеми расчётами, чтобы продукт вышел качественным. Это был единственный шанс спасти вас.
— Я это понял, — спокойно ответил Николай Третий. — Прекрасно знаю, что второй учёный помогал вам в вашем плане. И я не намерен ничего с ним делать. Пусть спокойно работает у вас на заводе.
Он уже даже об этом осведомлён! У императора явно везде есть информаторы.
— Благодарю вас, — учтиво ответил я.
Нам тем временем подали горячее — лосось в медовом соусе. Император явно питает страсть к рыбе. Чувствую, я сегодня наемся этой рыбы так, что ещё месяц на неё и взглянуть не смогу.
— Я навёл о вас справки, Николай, — продолжил император. — Баронский род. Титул барона получил обычный простолюдин, ваш прадед Степан Аверин, за заслуги перед императором. С тех пор род ваш долгое время находился на грани бедности. Владели алхимическим магазином и едва сводили концы с концами. Пока не появились вы, Николай. Под вашим руководством магазин стал процветать, кроме того, вы приобрели алхимический завод. Ваша семья стала жить гораздо лучше.
Всю мою биографию знает! Дворянский род Авериных действительно основал мой прадед, будучи также лекарем. По нашей истории, он оказал лекарскую помощь кому-то приближённому к императору. И император в благодарность даровал тому титул и землю в Санкт-Петербурге. Ту самую, на которой и стоит наш особняк.
Прадед строил его практически своими руками, будучи простым человеком, он не был привыкшим к аристократическим правилам. Зато дом получился добротный, простоял все следующие поколения, а вот при нас уже начал разваливаться.