— Господа, прекратите свои жалобы, — проговорил я. — Я уже объяснял вам, по отдельности вы работать не будете, по крайней мере, сейчас. Или работаете в паре, или не работаете вообще. А учитывая, что у вас всё ещё идёт стажировка, вы даже ещё не работаете здесь официально.
— Простите, — первым выдавил из себя Малышев. — Мне очень нужна эта работа. Просто иногда бывает… трудно.
— Приношу свои извинения, — кивнул Пчелин. — Не привык к такому, обещаю исправиться.
Работа им действительно нужна, ни у первого, ни у второго нет альтернативных вариантов. Да и ко мне пока что очередь из консультирующих лекарей не стоит. Хотя со временем я рассчитываю, что они смогут исправить свои недостатки и превратятся в двух полноценных лекарей. Всё-таки мне персонал и для второго филиала понадобится.
— Значит так, — решительно проговорил я. — Так как вы коллеги, то должны помогать друг другу. Никита Аристархович, в свободное от пациентов время вы будете проводить Виталию Ильичу теоретические занятия, восполняя его пробелы в знаниях. Скорее — пробелы в памяти, всё-таки в академии он всё это изучал. Просто начал забывать из-за ненадобности. Сами продумайте, как именно проводить эти занятия, но пробелы должны быть закрыты.
— Я буду преподавателем, — неожиданно обрадовался Малышев. — Всегда хотел попробовать!
Заодно это будет тренировать и его магический центр.
— А вы, Виталий Ильич, будете преподавать Никите Аристарховичу лекарскую этику и деонтологию, — развернулся я к Пчелину. — Рассказывайте ему, как общаться с пациентами. Только помните, что наши покупатели — это не военные. Хотя, насколько я мог судить по вашей работе с ними, проблем с этим нет.
— Сделаю, — серьёзно кивнул Пчелин. — Расскажу обо всех приёмах, которыми владею сам.
— Отлично, — заключил я. — Помогайте друг другу, это в ваших же интересах.
Закончив со своими лекарями, я отправился обратно в тюрьму. На ночь в этот раз я оставаться не планировал, но хотел подежурить вечер. Там меня встретил измученный Кустов.
— Николай, вы вернулись! — в его голосе было столько неподдельной радости. — Я сходил к директору, но, разумеется, все наши требования он не удовлетворил. Сказал, на это нет бюджета.
Ещё бы. Мы тут захотели превратить тюрьму чуть ли не в противотуберкулёзный диспансер.
— Но что-то он одобрил? — поинтересовался я, устало присаживаясь на стул напротив. Уже которые сутки почти без сна и отдыха, даже несмотря на энергетический препарат, отняли очень много сил.
— Часть препаратов, — Кустов протянул мне список. — И малую часть из дополнительных мелочей, вроде новых одеял в стационар.
Я взял у него список и изучил одобренные препараты. Были одобрены почти все антибактериальные, но в гораздо меньшем количестве, чем мы запрашивали. Этого хватит менее, чем на две недели лечения. А вместе с тем новую заявку можно будет подавать только через месяц.
— Значит, всё-таки придётся рассчитывать на благотворительный фонд, — подытожил я. — Я уже занят его формированием, как раз за это время всё должно получиться.
— Вы думаете, что кто-то захочет заниматься благотворительностью для тюремных заключённых? — с сомнением протянул Кустов. — Я поражён вашей верой в людей, но большинству на это всё равно.
Включая и самого Кустова. Хотя я отметил, что его взгляды начали меняться под моим влиянием. С самого начала он вообще не был заинтересован в лечении заключённых, сейчас же он всё больше начинает этим загораться.
Это приятный бонус ко всем моим основным целям.
— Захотят, — уверенно кивнул я. — Я и сам хочу и уже запланировал часть средств потратить на это дело. Оформлением фонда занимается мой управляющий, он всё сделает в лучшем виде. Так что наши пациенты не останутся без лечения, питания и всего необходимого.
— Но понравится ли это директору? — снова с сомнением протянул Кустов.
— Если что — я поговорю с ним сам, — решительно ответил я.
Пациенты остаются пациентами даже в тюрьме. Это мой принцип, и он нерушим. Я кардинально не согласен с мнением, что таких людей не нужно лечить. Ведь тюремное заключение направлено на осмысление своих ошибок, а не на разрушение своего здоровья.
— Кстати, сегодня была ещё одна драка, — вспомнил Андрей, устало помассировав виски. — Одного заключённого избили, но не так сильно, как в ваш первый визит. Я оказал ему всю необходимую помощь. Самое главное, что драку устроил тот же самый заключённый, Петухов. Его за прошлый инцидент сажали в карцер на двое суток, а он вышел и снова устроил драку.