Я много думал, как именно мне нужно действовать с его головой. Никакая установка гипнозом здесь не поможет. Мне нужно абсорбировать всю его ненависть и запечатать её. Только так я смогу сохранить жизни не только Артёму, но и многим другим аристократам, пусть и изгнанным из рода.
Но закапсулировать такую мощную установку в голове — это очень сложный процесс. Можно сравнить, например, с любовью к какому-то делу.
Предположим, тот же Олег Иванович, который работает на моём заводе. Он маг земли и безумно обожает растения. И занимается этим всю жизнь. Если ему попробовать закапсулировать эту установку в голове — это почти наверняка не выйдет. Слишком уж она сильная.
А вот если человек впервые попробовал, например, пончик со сгущёнкой. Он ему понравился, но установка ещё слишком слабая. И это легко можно убрать.
Здесь же ненависть к аристократам была во много раз сильнее, чем любовь к растениям у Олега Ивановича. По силе она почти была равна моей любови к лечению людей. Но это — мой единственный вариант.
Не убивать же Петухова!
И я принялся за дело. Психологический коридор, поиск всех этих мыслей и установок, их капсуляция. Процесс похож на стирание воспоминаний, но всё же отличается.
Почти сразу же я стал чувствовать сильное сопротивление. Обычно простолюдины вообще не могут сопротивляться магии, но Петухов — прямо какое-то исключение!
Не обращая внимания на то, как быстро опустошается мой запас магического центра, я усиленно выполнял свою задумку.
И лишь когда понял, что у меня осталось около десяти процентов — дело было сделано. Вся установка, связанная с негативом к аристократам — была надёжно закапсулирована.
Я убрал психологический коридор и без сил опустился на стул. Повезло, что магии хватило. Если бы я потратил ещё хоть немного — вызвал бы перегруз магического центра, и он бы потом восстанавливался несколько дней. Такое уже было после того, как я снял проклятие с семьи Константина Евгеньевича.
С тех пор мои запасы выросли, и сегодня это оказалось очень кстати.
— Я закончил, — объявил я. — Можете его уводить.
В карцер его, разумеется, всё равно определят. Нападение на лекаря — это не шутки. Но это и к лучшему, за время его одиночных посиделок всё должно окончательно встать на свои места в его голове.
Петухов выглядел ну очень растерянным. Это неудивительно, у него там весь взгляд на жизнь изменился.
Охранники тут же его увели, а я устало прикрыл глаза. И сам не заметил, как вырубился на несколько часов. Настолько сильно вымотала меня вся эта процедура.
К счастью, больше пациентов мне не приводили. И я успел более-менее восстановить запасы, правда, всего наполовину. Нужно будет плотно позавтракать, ведь с утра меня ожидает ещё и олимпиада. Уверен, на неё потребуется много сил.
С утра мне позвонил Филипп Михайлович.
— Доброе утро, Николай Владимирович, не разбудил вас? — спросил он.
— Нет, всё в порядке, — успокоил я его. — Что случилось?
— В фонд уже начали поступать деньги, — радостно оповестил управляющий. — Не только с вашего магазина. Другие аристократы стали активно жертвовать, я даже не ожидал такого ажиотажа!
А я ожидал. Как я и думал, аристократам очень нравится идея заниматься благотворительностью. Так они ощущают свою важность.
— Вы являетесь распорядителем фонда, — ответил я. — Так что распределяйте средства, чтобы в тюрьму поступали все необходимые препараты. Список я вам выдавал.
— Всё будет в лучшем виде! — радостно отозвался тот. — Ещё Платон Владиславович тут закончил какую-то научную работу, по договору часть денег, полученных за этот проект, тоже отходит нам! Так что новости сегодня только хорошие.
— Рад слышать, — я отключился, и в кабинет как раз зашёл Кустов.
Я кратко рассказал ему про фонд и поспешил в академию. Где набрал себе тройную порцию завтрака для восстановления магических сил.
— Ты как с голодного края, — усмехнулся Владимир. — Неужели так перед олимпиадой волнуешься?
— Просто есть хочу, — усмехнулся я. — Обед, скорее всего, пропущу.
— Да там такая олимпиада планируется, что лучше заранее подкрепиться, — согласился друг. — Хотя мне Мария ещё бутерброды принесёт.
Представил себе картину, как куча важных лиц наблюдает за олимпиадой, а рядом мой друг точит бутерброд. Стало очень смешно.
— Мария тоже придёт? — удивился я.
— Ой, ты ничего не слышал, — тут же замахал руками Владимир. — Это сюрприз. Давай, кушай, короче, увидимся на олимпиаде.
Не дожидаясь новых вопросов, он тут же куда-то умчался. В его стиле.
Я позавтракал и поспешил в свою комнату. Время осталось как раз для того, чтобы принять душ и переодеться.