Утро встретило меня не звоном будильника, а дразнящим, божественным запахом жареной яичницы. Вероники в квартире уже не было — ушла на свою утреннюю смену. На кухонном столе лежала короткая записка: «Завтрак на плите. Не вздумай пропустить! В.».
Я улыбнулся. Заботливая.
На сковородке меня ждала еще теплая яичница с беконом и пара поджаренных тостов. Я сделал себе кофе. После вчерашнего энергетического истощения мой организм требовал калорий, и я с огромным, почти животным удовольствием, уничтожил весь завтрак до последней крошки.
По дороге на работу я чувствовал себя уже почти человеком. Ночь полноценного, глубокого сна сделала свое дело. «Искра» почти полностью восстановилась, и голова больше не кружилась.
— О, двуногий наконец-то проснулся! — Фырк, как обычно, материализовался на моем плече, едва я переступил порог больницы. — Как спалось, герой-любовник, после бурной ночи?
— Нормально спалось, — буркнул я, направляясь к лифтам. — После ночи сна.
— Это хорошо, что выспался, — загадочно произнес фамильяр, усаживаясь поудобнее. — Потому что бодрость тебе сегодня ой как понадобится! Тебя тут та-а-акое ждет!
— Что еще «такое»? — насторожился я.
— Увидишь! — он довольно хихикнул. — Сюрприз будет!
Я нахмурился, но выпытывать у него подробности не стал. Все равно этот пушистый засранец обожает плести интриги и нагонять туману.
У самой двери в нашу ординаторскую я замер. Там, о чем-то тихо переговариваясь, стояли двое — Шаповалов и, к моему огромному удивлению, главврач Анна Витальевна Кобрук собственной персоной. Увидев меня, Шаповалов усмехнулся.
— А вот, кстати, и он. Легок на помине.
Кобрук медленно повернулась ко мне. Ее взгляд был, как всегда, холодным и непроницаемым.
— Подмастерье Разумовский? Пойдемте в мой кабинет. Немедленно.
Я нахмурился. Такой вызов не предвещал ничего хорошего. Неужели что-то случилось с…
— Что-то с пациентом Кулагиным? — спросил я, не двигаясь с места. Мой голос прозвучал жестко.
Глава 5
— С Кулагиным все в порядке, — Кобрук перехватила мой встревоженный взгляд. — Он очнулся, состояние стабильное, идет на поправку. Он хочет вас видеть. Но сначала — у нас с вами серьезный разговор.
Она развернулась и, не оглядываясь, пошла по коридору в сторону своего кабинета. Шаповалов легонько подтолкнул меня в спину.
— Не тяни, герой. Начальство ждать не любит.
В просторном кабинете главного лекаря, кроме самой хозяйки, нас уже ждал Игнат Семенович Киселев. Заведующий всей хирургией выглядел как обычно — добродушный дядюшка с аккуратной седой бородкой.
Однако сегодня в его глазах, направленных на меня, помимо привычного дружелюбия читалось какое-то новое, почти суеверное выражение — смесь восхищения и недоверия. Он естественно уже был в курсе вчерашних событий.
— Ах, вот и наш чудотворец! — тут же прокомментировал Фырк, невидимо усаживаясь на спинку одного из стульев. — Смотри-ка, какая серьезная делегация собралась! Сейчас тебя или наградят орденом, или публично казнят! Пятьдесят на пятьдесят!
Кобрук жестом указала нам на стулья, а сама грациозно, как королева, обошла свой огромный, почти пустой стол из черного дерева и опустилась в массивное кожаное кресло.
Она не села, а именно воссела, дав нам пару секунд, чтобы в полной мере ощутить, кто здесь хозяин. Затем она медленно, почти ритуально, сцепила тонкие пальцы в замок и положила их на полированную столешницу, устремив на меня свой холодный, изучающий взгляд.
Аудиенция началась.
— Подмастерье Разумовский, — начала она официальным тоном. — То, что вы вчера продемонстрировали в операционной, мягко говоря, выходит за рамки обычной медицинской практики.
Я напрягся.
Ее формулировка «выходит за рамки обычной практики» могла означать что угодно. Так, что это? Они собираются обвинить меня в использовании неуставных магических техник?
Моя «Искра»-диагностика, которую Шаповалов описал в своем отчете, привлекла слишком много внимания? Или это просто прелюдия к тому, чтобы объявить мне выговор за самоуправство, а потом тихо «замять» мой успех, чтобы не создавать прецедентов?
Я ждал, готовый к любому из этих вариантов.
— Это было просто невероятно! — неожиданно, почти с детским восторгом, встрял Киселев. — Найти гормональную опухоль размером пять миллиметров практически вслепую, ориентируясь на какие-то свои ощущения! Игорь мне рассказал! Я двадцать пять лет в хирургии, но такого еще не видел!