Кабинет номер двенадцать встретил меня знакомым запахом медикаментов, хлорки и длинной, страдальческой очередью из десяти человек, тянувшейся по коридору.
— Доктор пришел! — радостно объявила медсестра Алина, пухлая, румяная женщина с добрым лицом, и тут же впустила первого пациента.
И понеслось.
«Стекляшка». Еще одна «стекляшка». Пожилая женщина с гипертоническим кризом на фоне лихорадки. Снова «стекляшка». Молодая, экзальтированная девушка с классической панической атакой, которую она, начитавшись в сети ужасов про осложнения, принимала за «стекляшечный» миокардит. Мужчина средних лет с банальным остеохондрозом, уверенный, что ломота в спине — это верный признак… правильно, «стекляшки».
Рутина. Благословенная, предсказуемая, честная рутина. Где есть только пациент, его простые и понятные симптомы, и четкий, как армейский устав, протокол лечения. Никаких двойных смыслов, никаких подстав, никаких игр.
— Скукотища! — демонстративно зевнул у меня в голове Фырк, который устроился на шкафу и болтал лапками. — Даже нырять никуда не надо. И так все ясно! Этот кашляет, у этой давление, у того спина. Можно я лучше посплю?
Но мне было хорошо.
Мозг, перегруженный сложными решениями и этическими дилеммами последних дней, наконец-то отдыхал. Руки работали на автомате — послушать, посмотреть горло, выписать рецепт. Голова была чистой и ясной, как небо после грозы.
К обеду я принял тридцать семь человек. За мной зашел Славик и позвал на обед. Перерыв бы не помешал, это точно.
Мы со Славиком обедали в шумной, пропахшей щами больничной столовой, обсуждая детали утреннего представления у Шаповалова.
— Я до сих пор поверить не могу, что Шаповалов меня перед всеми похвалил! — Славик сиял как начищенный медный самовар. — Я уже думал, все, конец, обратно в терапию…
— Ты заслужил, — сказал я, без особого интереса ковыряя вилкой вязкие больничные макароны. — Главное теперь — не расслабляться и держать планку.
— О, Илья! Вячеслав! Приветствую! — к нашему столику с подносом в руках подошел Виктор Крылов. На его лице играла широкая, обезоруживающе-дружелюбная улыбка. — Не возражаете, если я присоединюсь? Совершенно нет свободных мест.
Я окинул взглядом полупустую столовую, где было как минимум три свободных стола. Ага, нет. Как же.
— Присаживайтесь, коллега, — ровным тоном кивнул я.
— Осторожнее, двуногий! — тут же предупредил Фырк у меня в голове. — Этот тип слишком уж дружелюбный, аж тошнит! Точно что-то задумал!
Крылов с видимым удовольствием уселся напротив и тут же начал светскую беседу, словно мы были старыми друзьями:
— Ну, как вам работается в хирургии после адреналина скорой помощи, Илья Григорьевич? Не скучаете по сиренам и экстренным вызовам?
— Нормально работается. У всего своя специфика.
— А я вот никак не могу привыкнуть к Мурому после Владимира. Такая, знаете ли, провинция! — он добродушно засмеялся. — Кстати, слышал, у вас тут недавно были некоторые… творческие разногласия с заведующим терапевтическим отделением? С магистром Гогиберидзе?
Откуда он это знает? Этот слух не должен был выйти за пределы терапии и кабинета Кобрук. Значит, у него здесь есть свои «уши». Или он уже успел методично опросить весь персонал, собирая информацию по крупицам.
— Не было никаких разногласий. Обычный рабочий процесс.
— Да ладно вам! — Крылов подмигнул, переходя на заговорщицкий тон. — Все же знают, что он зол на вас за вашу самодеятельность! И ту самую операцию, которую вы без официального разрешения провели… Кстати, ее вам в итоге засчитали для досрочного повышения?
Это не болтовня. Это допрос.
Каждый вопрос — это не праздное любопытство, а точный, выверенный выстрел. Он не просто собирает слухи. Он ищет подтверждение конкретным фактам. Он проверяет, насколько я болтлив, насколько лоялен начальству, насколько боюсь последствий своих нарушений.
— Не знаю. Не интересовался.
— Странно! На вашем месте я бы обязательно выяснил! — Крылов наклонился ближе через стол. — Говорят, главврач Кобрук вас теперь чуть ли не на руках носит. Умеете вы находить подход к начальству! Особенно к женщинам-начальницам.
— Просто хорошо делаю свою работу, — ответил я, глядя ему прямо в глаза.
— Он собирает на тебя досье! — взвизгнул у меня в голове Фырк. — Вопрос за вопросом! Профессионально работает, гад! Прямо как настоящий шпион!
Крылов доел свой суп, изящно промокнул губы салфеткой и поднялся.
— Ну, приятного аппетита! Рад был поболтать, коллеги!