Когда я вышел из тесной раздевалки, то почти сразу наткнулся на Григория. Мой вчерашний оппонент и, по совместительству, старший по бригаде, выглядел на удивление… благодушно. Он даже попытался изобразить нечто вроде приветливой улыбки, что на его вечно нахмуренном лице смотрелось довольно комично, как если бы бульдог решил подмигнуть.
— А, Разумовский, уже здесь! — прогудел он неожиданно громко и весело. — Ну что, готов к новым подвигам? Сегодня, чует мое сердце, денек будет жаркий!
Я удивленно моргнул. Неужели вчерашняя выволочка от Волкова и мое явное превосходство в ситуации с Сенькой так на него подействовали? Или он просто решил сменить тактику и задобрить потенциально опасного конкурента?
Но приглядевшись повнимательнее, я заметил пару характерных признаков, которые многое объясняли. Слегка припухшее лицо, чуть покрасневшие белки глаз, едва уловимый, но все же присутствующий в его дыхании тонкий аромат чего-то, весьма напоминающего вчерашнюю перебродившую настойку на травах, которую так любили некоторые наши фельдшеры для снятия стресса.
Ну, все ясно.
Григорий просто с хорошего такого похмелья. Видимо, вчера после смены он славно принимал на грудь, отмечая то ли свое героическое спасение Василия, то ли просто окончание тяжелого дня. А похмельный человек, как известно, часто бывает либо не в меру агрессивен, либо, наоборот, необычайно добродушен и склонен к всепрощению. Сегодня нам достался второй вариант. Что ж, это даже к лучшему.
Мы приняли смену, проверили укладку в нашей старой, дребезжащей карете, и Сергеич, наш бессменный водитель, вывел машину на улицы города. Григорий продолжал сыпать какими-то неуклюжими шутками и даже попытался расспросить меня о моих «успехах в учебе», видимо, окончательно забыв о вчерашних баталиях.
Я односложно отвечал, стараясь не развивать тему, и думал о том, что эта его показная веселость может быстро улетучиться, как только похмельный синдром даст о себе знать по-настоящему.
Не прошло и получаса нашего дежурства, как эфирный коммуникатор в кабине ожил и голосом диспетчера сообщил:
— Триста двенадцать, вызов! Улица Княжеская, особняк номер пять. Потеря сознания, предположительно, молодой мужчина. Срочно!
Княжеская улица!
Это самый элитный район Мурома. Здесь проживали богатые купцы и влиятельные маги. Ну и конечно же градоначальник граф Юсупов. В общем все немногочисленные аристократические семьи провинциального города собрались в одном месте.
Что ж, похоже, скучать нам сегодня действительно не придется. Григорий тут же посерьезнел, его похмельную веселость как рукой сняло.
— Сергеич, понял? Княжеская, пять! Гони туда, да побыстрее!
Глава 3
Наша древняя «карета», подвывая сиреной и трясясь так, что, казалось, вот-вот развалится на запчасти, неслась по направлению к Княжеской улице. Сергеич гнал как на пожар, объезжая редкие автомобили.
Григорий, сидя рядом со мной в пропахшем медикаментами кузове, решил провести инструктаж. Его похмельное благодушие, похоже, начало уступать место привычной ворчливости, смешанной с каким-то подобострастным трепетом.
— Так, Разумовский, слушай сюда внимательно, — начал он, понизив голос до заговорщицкого шепота. — Княжеская улица — это тебе не трущобы из которых ты вылез. Там живут люди… — он сделал многозначительную паузу, — … серьезные. Аристократы, купцы первой гильдии, маги! Понял?
Я кивнул. И без него это прекрасно знал. Но насчет трущоб он конечно погорячился. На самом деле если верить воспоминаниям Ильи, детский дом точно трущобами назвать нельзя.
— Так вот, — продолжил Григорий, тыча в меня пальцем, — если ты там опять начнешь свои фокусы выкидывать, умничать и лезть, куда не просят, я тебе такое устрою, что мало не покажется! Я сделаю все, чтобы тебя уволили к чертовой матери! А так как ты у нас на испытательном сроке, то вылетишь отсюда пробкой, даже пикнуть не успеешь! Ясно излагаю?
— Яснее некуда, Григорий, — спокойно ответил я. — Только вот если под угрозой будет чья-то жизнь, я буду вмешиваться. Независимо от того, аристократ это или простой рабочий. Уж извини, такая у меня работа. И принципы.
Григорий только фыркнул и отвернулся к окну, бурча что-то про «слишком правильных» и «непуганых идиотов». Ну да, конечно, лучше стоять и смотреть, как человек умирает, зато субординацию соблюсти. Гениально.
Через несколько минут мы уже въезжали на ту самую Княжескую. Она конечно на фоне остального города производила впечатление. Широкие, идеально вымощенные улицы, вдоль которых тянулись высокие кованые заборы, скрывающие красивые особняки утопаюшие в зелени.