Только теперь, когда, казалось бы, несвязные события выстроились в цепочку, становилось жутко. Я стояла в окружении запретных книг, борясь с желанием сжечь их.
Возможно, так и стоит поступить, но сначала…
Я осторожно взяла в руки небольшой томик по магическим ядам. Когда-то я уже читала его. Пробежавшись пальцем по оглавлению, я нашла «мертвый сон» и открыла нужную страницу.
Сильный магический яд, изготовленный с использованием слюны василиска, крови истинного некроманта и корня потустороннего плюща. Благодаря усиливающим кристаллам, ингредиенты смешивались, а кровь некроманта оживляла субстанцию, порождая незримую ядовитую сущность. Она питалась жизненными силами жертвы во сне, а кровь василиска делала сны долгими и глубокими. Яд действовал очень медленно, незаметно. К моменту, когда слабость становится явной, человек уже близок к смерти. Так как отрава питается жизненными силами и магией жертвы, то и становится пропорционально сильнее.
— Эйден сам питает своего убийцу! — воскликнула я, — Чем сильнее жертва, тем сильнее яд…
Похоже я недооценила опасность. Медленное течение отравления временно, кто знает, когда мертвый сон станет сильнее хозяина? Усталость исчезла, я вскочила на ноги. Нужно сделать противоядие как можно скорее. Камин уже догорал, я не стала подбрасывать дрова, запалила факел, разворошила угли, и, убедившись, что огонь затухает, отправилась вперед по коридору, к двери, ведущей к выходу.
Из-под щели дуло теплым свежим воздухом.
Осталось совсем чуть-чуть, выдохнула я и потянула на себя ручку. Замок был открыт, но что-то мешало выйти. В свете факела был видны усы какого-то вьющегося растения, впившиеся в доски. Видимо, так заговорщики скрыли тайный ход, увили плющом.
Я уперлась ногой в стену и несколько раз со всей силы дернула дверь. Она начала поддаваться. Подрезав особенно упрямые стебли ножом, я наконец-то оказалась на свободе.
Мне так казалось.
Нужно было проползти вперед и вверх, туда, где между резными листьями плюща пробивались лучики солнца. Дурацкое растение оставило маловато места для прохода. Наверняка все это колдовство Ирмы. Она прекрасно владела флора-магией. Я стиснула зубы, вспоминая сколько раз советовалась с ней по вопросам растений и с какой снисходительной улыбкой она мне все объясняла.
Какая же я была дура!
Злость предавала мне сил. Подъем оказался очень крутым, стебли постоянно обрывались под ногами, в узкий лаз не помещался рюкзак, пришлось снять его и волочить за собой. Невероятной красоты платье на глазах превращалось в лохмотья, пачкаясь о грязь и листья. Я пыхтела, как бык на пашне.
И когда выход был уже так близко, что солнце резало глаза, рюкзак неожиданно за что-то зацепился. Я дернула его раз, другой, но ничего не удалось. Наоборот, казалось его что-то засасывает назад. Я уперлась ногами в стенки, взялась за лямку двумя руками.
— Давай же… давай…
В эту секунду мою щиколотку обхватил ус плюща. Магия! Отпустив лямки, я схватилась за толстый ствол, пытаясь вырваться до того, как растение оплетет ногу полностью. Мне это удалось.
Отчаянный рывок и я выбралась из зеленого плена на поляну. Я успела увидеть каменную горку, плакучее дерево, разбитые стеклянные теплицы. Ученический сад! Тайный ход был под носом у всех. Как неожиданно.
Я встала на четвереньки, чтобы подняться, но тут же рухнула. Плющ и не думал сдаваться! Он схватил меня за обе ноги и потянул обратно в лаз. От неожиданности я вскрикнула. Проклятое растение было чертовски сильным. Казалось, я слышала, как трещат мои кости. Я хваталась руками за траву, но зеленые пучки вместе с корнями оставались в моих пальцах.
— Помогите! — отчаянный крик вырвался из груди, — Эйден! Эйден!
Мгновение, и эта дрянь затянет меня в себя, переломает кости и конец. Ну почему я не маг! Я закрыла глаза, мысленно прощаясь с этим миром. Обидно было умирать такой дурой. Ус обвил мою грудь, выбивая остатки воздуха. В глазах потемнело, вспомнилась баба Мира. Ну хоть умру в красивом платье, она бы оценила.
— Деточка! Мы идем! Держись!
Глава 18.2
Я была уверена, что это галлюцинации из-за недостатка воздуха. Баба Мира и Агата, здесь? На губах появился горький вкус соли, в нос ударил яркий запах моря. — Так его, так! — Злющий какой! — Отдай девку! Агата держи ее! Меня затягивало обратно в тоннель и нещадно давило, но в последний момент моя рука нащупала чью-то руку. — Не действует! Меня утащит в тоннель! Мира! — Ты туда не влезешь. Держись, я за топором! В глазах темнело, но хватка Агаты предавала сил. Она оказалась не слабее, чем у плюща. Похоже, ненасытное растение попыталось утащить и тучную вдовушку, но Мира была права. Она никак не помещалась. Агата и плющ тянули меня в разные стороны, а потом раздался злорадный старушечий смех, а затем звуки ударов лезвия о камни. Один из Усов плюща на моей ноге ослаб, и я принялась отчаянно выталкивать себя из тоннеля. Мне стало свободнее дышать, а затем растение и вовсе отпустило меня, прячась в тоннеле, как улитка в домике. Агата вытащила меня на поляну, я лежала посреди заросшей студенческой грядки, жадно хватала ртом воздух и всматривалась в родные лица дамочек, которые увлеченно спорили между собой. — Я говорила, что твоя соль не сработает! — Нужно было сыпать ее, а не мазать топором! — Топор прекрасно справился. — Ты чуть не оттяпала мне ногу. — Очки упали, не вижу без них, уж прости. — Ты что, без очков?! Ты могла нас убить. Разрубить на куски! О чем ты думала?! — О том, чтобы попадать по зеленым пятнам и не попадать по черным и синим. Баба Мира, возвышающаяся над нами с топором, словно древняя воительница, вдруг вспомнила, что она все же старушка и с оханьем скрючила спину. Вдовушка Агата перекатилась на живот и принялась шарить по траве, в поисках очков, а я все еще лежала на спине и не могла поверить, что все это на самом деле. Я хотела сказать что-то, но из груди вырвался сиплый кашель. Агата покачала головой и подала мне бутыль-кубышку из тыквы. Трясущимися руками я ухватилась за нее, откупорила зубами и сделала несколько жадных глотков. Горло обожгло, глаза полезли на лоб, по голове будто камнем ударили. — Что это?!Прохрипела я, вытирая покатившиеся из глаз слезы. — А это, деточка, универсальное лекарство от всех хворей. Отдышавшись, я понюхала горлышко кубышки. Самогон, еловый самогон из Могильника. Я поморщилась и отставила кубышку в сторону. — Они ж у тебя на голове, дура старая! — Кто? — Очки! — Агата поднялась с колен и, пыхтя, отряхнула платье. Баба Мира пошарила узловатыми пальцами по макушке и нащупала очки. — И правда! — нацепив их на нос, старушка посмотрела на меня и покачала головой, — опять как чучело. Сколько раз тебе говорить, девке надобно выглядеть…Я не дала ей договорить, вскочила и сгребла обеих в охапку. — Дамочки мои, милые! Как вы здесь оказались?!Подружки обняли меня в ответ, Агата по обыкновению растрогалась, Мира начала ворчать, чтобы ее немедленно отпустили. Щенячьих нежностей она не выносит. — Идем, идем, — всхлипнула Агата, — мы тебе все расскажем. — Ой, мой рюкзак! Его съел плющ! Я в отчаяние обернулась на тоннель. В рюкзаке осталась книга про яды. Можно ли сделать лекарство по памяти? Можно. Но что если я ошибусь? Мне стало очень обидно, и вообще от всего пережитого и неожиданной встречи я готова была рыдать вместе с Агатой. Баба Мира пожала плечами, затянула платок из собачьей шерсти на талии и, волоча за собой топор, поплелась к тоннелю. Плющ молча выплюнул мой рюкзак на грядку. — Ну вот и умничка, — похвалила Мира растение, — Агатка, слышь, нам тоже нужон такой в огород, соседского козла отгонять от капусты. Агата выудила из пышного бюста платок, утерла им глаза, потом шумно высморкалась. — Элли, детка, напомни мне прикопать корешок. Дамочки взяли меня под руки и повели в сарай для инвентаря. Раньше сюда было не протиснуться, но, видимо, после пожара все растащили, и оказалось, что в домике есть и лавки, и стол. На столе стояли ароматные пироги, дымился ягодный чай. — Вы что, знали? Знали, что я приду? — А зря я, что ль таскаю с собой хрустальный шар? До этого дня я, честно признаться, так и думала. Предсказания вдовушки Агаты не отличались ясностью, часто носили и вовсе нравоучительный характер. Я не спрашивала у нее даже погоду. Однажды, вернувшись с болот мокрая до нитки, я прижала вдовушку к стенке, а та лишь развела руками, мол, значит, в другом месте в это время было солнечно. — И вы…приехали спасать меня? — предательская слеза все же покатилась по моей щеке.