В целом, получалось неплохо. Закончив с этой частью, я принялась зашивать саму рану. Запястье ныло, я отвыкла от такой напряженной работы. Наруч пришлось снять. Метка истинности ровно пульсировала, на серьезном лице Эйдена мелькнула довольная улыбка.
— И когда ты собирался мне сказать про метку? А? — не удержалась я.
Глава 20.8
Эйден, не отрывая взгляда от движений моих рук, пожал плечами — насколько позволяла перевязанная рука.
— Час назад, примерно, — Эйден продолжал улыбаться как как ни в чем не бывало.
В его глазах светилась та самая мальчишеская улыбка, которую я уже начинала распознавать как смесь гордости и довольства. Похоже его драконья сущность считала меня законной добычей.
— А ты не думаешь, что я имела право знать об этом раньше! — возмутилась я.
— Раньше была заварушка, я подумал, что это не тот момент…
— Еще раньше, — процедила я сквозь зубы и решила все же поменять иглу. Идеальной толщины для артерии, но для основной раны надо бы потолще.
Выбрав подходящую я протянула ее Эйдену, который взял ее без слов и накалил. Я упорно избегала его взгляда, сосредоточившись на игле.
— Это когда ты траур по жениху держала? Надо было заявиться и сказать, что ты мужчиной ошиблась? Вообще-то было довольно неприятно наблюдать, как твоя истинная влюблена в кого-то другого, а ты его убить не можешь потому, что он уже дох…
Я наградила Эйдена убийственным взглядом.
— Почил, — быстро исправился дракон, — я честно пытался отнестись к твоим чувствам с уважением. А еще так было безопасно. В разгар войны истинная дракона становится мишенью и самый лучший способ сохранить тайну — никому не говорить. И я никому не сказал. В том числе и отцу.
В моей голове медленно начинала складываться картина, в которой уже не было так однозначно. Но вопросов все еще было много.
— Допустим, а смертельное испытание назначил в качестве ухаживаний, да? Это по-твоему нормально? Я тебе помочь хочу, а ты издеваешься.
Эйден протянул мне остывшую иглу.
— А как тебе в голову пришло спорить со мной при дворе, при подданных? Я — дракон, генерал, наследник. Где твой инстинкт самосохранения? Наедине можешь говорить со мной открыто, спорить, но на публике я такого не позволю. На публике я — власть. Так что да, пришлось при всех щелкнуть тебя по носу.
— Смертельным испытанием, Эйден!
— Не драматизируй, на первом курсе экзамены и то сложнее!
— Я чуть не погибла в горах!
— А чего тебя в них понесло? Чем тебе рынок не угодил. Там ярмарка, пряники. Думал, купим трав, погуляем с тобой, ты настроишься на романтичный лад. Яблоки в карамели, приз в тире…
Я наложила последние швы и подняла глаза на Эйдена.
— Ты что, романов начитался?
— И что?! — Эйден удивленно смотрел на меня полными недоумения золотистыми глазами, — Я изучал матчасть. Нужно было написать стратегический план, расставить реперные точки, спланировать пути отхода.
— Штурмом брать меня собрался?
— Ну, почти. Что женщина, что крепость, в принципе…
— Я что, похожа на крепость?! Я человек, со своими чувствами и желаниями. Ты меня украл, ты меня напугал, ты меня…
Я взяла ножницы и бинт, задыхаясь от чувств. Хотелось убить его и поцеловать, а потом снова убить.
— Можете не ссориться надо мной, пожалуйста, — раздался слабый голос охранника.
Мы с Эйденом не сговариваясь отпрыгнули от него. Оказывается бедолага уже пришел в сознание и смотрел на нас с опаской. Похоже боялся, что со злости я засажу ему иглу до печёнок. Повисла тишина, а потом Эйден взглянул на меня и расхохотался. Я тоже не смогла сдержать смеха. Дурацкая ситуация. Охранник со стоном закрыл глаза.
— Сейчас перебинтую и отпущу, — сказала я сквозь смех.
Дальнейший час прошел в молчании. Я бинтовала, помогала детям приготовить ужин из запасов. Вернулся Щербатый и они с Эйденом соорудили на барже навес, чтобы можно было спать. Ужин был простой, но с голода даже каша казалась пищей богов.
Мы с Эйденом сидели рядом, каждый уткнувшись в свою тарелку. День был ужасно тяжелый, я едва держалась, чтобы не уснуть, дети тоже клевали носом, а вот Эйдену с Щербатым еще предстояло дежурить. И все же у меня на душе было светло. Я украдкой поглядывала на красивый профиль дракона, чувствуя, как на губах сама собой появляется улыбка. Кажется я все же начала таять.
Глава 20.9
Ужин закончился в тишине. Все были измучены, и даже Щербатый, обычно болтливый и неугомонный, молчал, перебирая ложкой кашу в миске. Дети клевали носом, мальчик пытался бодриться, но усталость брала своё. Я украдкой поглядывала на Эйдена. Его профиль казался мне особенно красивым в мягком свете костра. Он выглядел таким спокойным, хотя я знала, что и он был измотан не меньше нас.