— Если не вы, то зачем... — девушка на мгновение замерла, прищурилась и полушепотом закончила, — Дейзи, стерва.
Решил проигнорировать оскорбление.
— Так что можете спокойно идти на праздник, — развивал я свою мысль. — Раз, по их словам, я позвал вас, то и пойдете в моем сопровождении.
— Нет, спасибо, — подобралась целительница, отвечая саркастичным голосом. — Такое значимое мероприятие я, пожалуй, пропущу. Пусть господин Уоррен сам развлекает дочерей. А я... Ой.
Моя собеседница изменилась в лице. Сначала покраснели уши, после порозовели щеки, а когда она вся приобрела оттенок спелой вишни, я про себя усмехнулся. Дошло до нее, наконец, что она натворила, на кого кричала и чего-то требовала.
— Ваша Светлость, — услышал я оправдания. — Простите тогда меня за эту наглость. Я не хотела, я очень устала... эти сплетни еще...
— Этот проступок, — доковылял я до ближайшего кресла, — так и быть, я вам прощу. Но на будущее не испытывайте мое терпение.
По поводу сплетен я ничего добавлять не стал, посчитав, что информация для бедной, поникшей девушке будет излишней. Разберусь, чтобы никто не смел называть ее грязными прозвищами. Хотя бы с этим ей помогу.
Я тоже сел, но когда выставил вперед ноги, то лодыжку скрутило. Удержав болезненный вдох, скрыть гримасу боли я не смог. Мгновенно разозлился, что этот случай не остался без свидетелей.
— Что, Саммер? — поднял на нее негодующий взгляд, ожидая порцию порывистых вопросов.
Точно, вот каким словом можно охарактеризовать новую целительницу. Она порывистая, не умеет долго держать в себе эмоции.
— Ничего, — перебросила она локоны через плечо. — Совсем ничего. Надеюсь, вы приняли мои извинения.
— Да, принял, — я стиснул зубы, мечтая стащить с себя сапоги и потереть воспалившееся место. — Можете идти.
Вспышка боли пронзила новой волной. Откинувшись на спинку кресла, прикусил губу до крови, лишь бы то ощущение перебило новое.
— Да черт возьми, дайте же мне посмотреть, — ринулась вперед Мэтисон, падая на колени.
Не дождавшись разрешения, ничего не снимая, она просто положила свою ладонь на кожаное голенище. Из руки полился золотистый свет, и через слои дубленой кожи я почувствовал тепло. А еще через несколько секунд эта проклятая боль приглушилась.
Я обомлел, повернулся к девушке, чтобы получше ее рассмотреть, и мне почему-то показалось, что и она изумилась, глядя на свои руки.
— Как вы это делаете? К демонам, что вы делаете? — Тонул в потоке облегчения.
Снималась не только острая боль в лодыжке, постепенно уходила вся. Даже та, которую я привык игнорировать или вовсе не замечать. Последний раз, когда я ничего не чувствовал, был тот день, когда господин Роберт увеличил дозу обезболивающего эфира.
— Не мешайте мне, — фыркнула Саммер, сама потрясенно уставившись на происходящее. — Теперь, я так понимаю, вам не больно?
— Да, боль уходит, — подтвердил я, с трудом осознавая, что подобное вообще возможно. Я не помнил того времени, когда резво просыпался и моментально вставал, когда для облегчения мне не требовался натопленный камин, забыл, как мог лечь спать под открытым небом в походе, что был способен на длительные прогулки. — Как у вас получилось?
Но к ответу от лекаря я совершенно не подготовился.
— Простите, — тихо проговорила леди Мэтисон, — но я понятия не имею. Это словно интуиция, магия. Я никогда... никогда...
Она ждала какой-то реакции, сжалась, явно ожидая суровой и справедливой отповеди. И правильно.
Я для нее кто? Подопытный кролик, которых специально плодят знаменитые профессора ради научных открытий. Она вновь забыла, с кем имеет дело?
Следовало, конечно, поставить молодую лекаршу на место. В чем-то господин Уоррен прав, ее методы чересчур новаторские. С другой стороны, как бы я ни искал в себе чувство злости, ярости или гнева, ничего не было и в помине. Я готов рассыпаться в благодарностях за тридцать, десять, да хоть за пять минут без тянущих, выкручивающих кости ощущений.
— Почему вы не используете эфир? — вновь подала голос девушка. — Он будет давать вам передышку. Зачем храбриться и терпеть?
— Храбриться? — я горько усмехнулся. — Это не храбрость, а необходимость. От эфира мутнеет разум. Теряется способность к магии. Вы и без меня должны знать, что он вызывает привыкание. Лучше я буду терпеть, чем каждый час прикладываться к надушенному платку.
— Мне жаль, — поднялась с колен Саммер и убрала ладонь. — Жаль, что вам так тяжело приходиться.