— И что? Ради чего? Чтобы мальчишка умер на столе? — кряхтел лекарь. — Ты оглохла, что ли? Он эту муку не переживет, сколько бы эфира я ему под нос не засунул.
— Переживет, здесь помогу я, — засучила рукава, обнажая ладони с полузажившими шрамиками от собственных утренних экспериментов. — Я проверю тех, кто внизу, и вернусь. Сам операционную подготовишь?
Наскоро объяснила про полученный в Терралии дар, единственное, умолчала о том, что обнаружила его, и тренировалась всего одну ночь. Не буду шокировать старика, а то у него у самого сердце не выдержит шока.
Господин Уоррен мне долго не верил, совсем не хотел верить, посчитав, что я двинулась умом. Но Александр опять подал голос, подробно рассказав о том, как я облегчила его боль на несколько минут. Роберту пришлось смириться, учитывая, что его близкий друг, пациент, буквально настаивал, требовал.
Пока при помощи бытовой магии он все подготавливал, я спустилась на первый этаж, где уже во всю мощь орудовала Эви. Конечно, я немного покричала, призывая всех к порядку. Увы, меня особенно не слушали, но едва свистнул Уэйд, наступила благословенная тишина.
Вновь отобрала тех, кому придется остаться, а других перепоручила леди Лейк. Получалось у нее ловко и скоро. Впору поразмышлять о том, чтобы вернуть девушку на рабочее место и сделать из нее настоящую медсестру.
Наверху все было готово, и мы с Робертом погрузились в свою «магию». Его Светлость прогнали, нервничал он сверх меры, заставляя пожилого целителя сильно волноваться.
— Все нормально, — дотронулась до плеча господина Уоррена, делая попытки его приободрить, — у нас все получится. Я слежу за их состоянием и обезболиваю, а вы занимаетесь механической работой.
Кажется, в Терралии я изобрела новую профессию — анестезиолог. В моем мире невозможно постичь знания огромного раздела за одну ночь, а вот в Лавенхейме, при наличии капельки волшебства, тебе под силу и горы свернуть.
— Хорошо, — сосредоточился мужчина, расправляя плечи. — Следи за всем и сообщай мне.
Работа началась. Слава местным богам, что нам удалось договориться. Роберт не язвил, не сопротивлялся, доверился-таки столичной штучке. Он возвращал кости на место, зашивал и сделал переливание. Все разительно отличалось от методов в родной больнице. В Терралии многое завязано на магии. Уоррену не надо вскрывать грудную клетку, например, он не ставит капельницы, но легче от этого не становилось. Менее грязно — да. Но не легче. Подобрать нужное заклинание, способ, технику его запечатывания — целая наука.
Я выполняла, все, о чем он просил, и полностью сконцентрировалась на состоянии мальчика. Чувствовала, как пот стекает с моего лба, как устал и осунулся сам Уоррен. Поразительно, но действовали мы слаженно, словно единый организм, задавшийся целью поднять на ноги больного.
— Я закончил, — вздохнул Робер. — Как он?
— Слаб, но стабилен, — сухо отрапортовала. — Оставить в стазисе, перенести и подготовить нового.
— Хорошо, а как ты? — прищурился маг, поднимая вверх руки. — Твоего резерва хватит еще на двух человек?
Пожав плечами, решила не проверять. Резерв, как мышцы, растет, если его тренировать. Ничего со мной не произойдет, если побуду на пределе.
Следующим в очереди шел отец Энтони. Слишком уж мальчик был на него похож. Черноволосый, чернобровый и широкоплечий. Красивый мужчина.
С ним мы справились меньше чем за час. Раны были менее серьезными, да и к боли такие здоровяки относятся терпимее.
А вот третий, возница, заставил нас долго «плясать» над ним. У него собиралась кровь, Роберт никак не мог найти внутренний поврежденный орган, помимо легких, а я была не в состоянии помочь. Либо я участвую в операции, либо держусь из последних сил, чтобы пациент не умер от болевого шока.
Мои пальцы начали дрожать, а веки слипаться. Я еле-еле стояла на ногах, удержалась за бортик кровати, чтобы не свалиться на пол.
— Потерпи, Мэтисон, — рявкнул на меня Роберт. — Немного, совсем чуть-чуть.
Его рык меня чуточку растормошил, а когда он присвистнул, обозначая, что все готово, я рухнула на стул, находящийся поблизости.
— Тоже стабилен, — произнесла, с трудом ворочая языком. — Ты будешь дежурить возле них? Или мне остаться?
Мы и не заметили, как я перешла на более фривольное обращение.
— Сиди уже, — отмахнулся от меня целитель. — На тебе лица нет. Передохнешь, займись другими больными, а я буду смотреть за этими.